— До скорого, папа.
Миссис Марло обняла сына, прижав свою маску к его.
— Ох, мой маленький, рано тебе еще уезжать из дома.
— Ну, мама! — Джим крепко обнял мать. Потом пришлось обнять Филлис.
— Пассажиры, по местам! — позвал водитель.
— До свидания!
Кто-то поймал Джима за локоть — доктор.
— Береги себя, Джим. И никому не спускай грубостей.
— Спасибо, док. — Джим показал водителю школьное удостоверение. Доктор в это время прощался с Фрэнсисом.
— Оба задарма? — спросил водитель. — Ну раз платных пассажиров все равно нет, можете ехать на обзорных местах.
Он оторвал себе корешок, Джим залез в скутер и прошел на вожделенное обзорное место — сзади над кабиной водителя. Фрэнк последовал за ним.
Машина задрожала, это открывались ото льда полозья. Потом взревела турбина, и скутер с легким свистом тронулся в путь. Берега проплывали мимо, сливаясь в одну сплошную стену, скорость нарастала. Лед был гладкий, как зеркало, и вскоре скутер набрал путевую скорость — 250 миль в час. Водитель сиял маску. Джим и Фрэнк, глядя на него, сделали то же самое. Давление в машине теперь поддерживалось пневматическим устройством, работающим от потока встречного воздуха, а с ростом давления сразу потеплело.
— Здорово, правда? — сказал Фрэнк.
— Ага. Смотри, Земля.
Их родная планета плыла по небу на северо-востоке, выше Солнца, сияя зеленым светом на густом багровом фоне. Рядом с ней, ясно видимая невооруженным глазом, светилась белая звездочка поменьше — Луна, спутник Земли. На севере, куда они ехали, не выше двадцати градусов над горизонтом висел Деймос, внешний спутник Марса. Крохотный бледный диск, почти невидимый в лучах солнца, Земля затмевала его своим блеском.
Фобос, внутренняя луна, не был виден. На широте Харакса он поднимается над северным горизонтом не выше чем на восемь градусов и не дольше чем на час дважды в сутки. Днем он теряется в синеве горизонта, а наблюдать его ночью на морозе дураков нет. Джим не мог припомнить, когда и видел его, разве что во время миграции.
Фрэнк перевел взгляд с Земли на Деймос.
— Попроси водителя включить радио, — сказал он, — Деймос взошел.
— Да кому это интересно? — ответил Джим. — Я хочу смотреть.
Берега теперь стали пониже, с верхних мест за ними виднелись поля. Хотя была уже осень, орошаемый пояс вдоль канала еще зеленел и на глазах становился все зеленее — растения раскрывались навстречу утреннему солнцу.
Там и сям вдалеке мелькали красные дюны — предвестницы пустыни. Зеленый пояс восточного рукава канала не был виден, его скрывал горизонт.
Водитель и без просьбы включил радио. Машину наполнила музыка, заглушив монотонный шум турбины. Это была земная классическая музыка, написанная в прошлом веке композитором Сибелиусом. Марсианские колонисты не успели еще создать собственное искусство, и культуру приходилось брать взаймы. Впрочем, ни Джим, ни Фрэнк не знали, чья это музыка, и это их не беспокоило. Берега канала снова ушли вверх, и ничего не стало видно, кроме ровной ленты льда. Мальчики откинулись на спинки кресел и погрузились в грезы.
Виллис шевельнулся в первый раз с тех пор, как его коснулся утренний холод. Он выставил глазные отростки, огляделся и начал отбивать ими такт.
Музыка умолкла, и диктор сказал:
— Говорит станция Ди-эм-эс, Марсианская Компания, Деймос, орбита Марса. Сегодня мы передаем из Малого Сирта программу, представляющую общественный интерес. Доктор Грейвз Армбрастер расскажет об экологических аспектах экспериментального искусственного симбиоза…
Водитель поскорее выключил радио.
— Я бы послушал, — недовольно сказал Джим. — Это что-то интересное.
— Да ладно прикидываться, — сказал Фрэнк. — Ты и слов-то этих не знаешь.
— Черта с два. Это значит…
— Заткнись, давай поспим лучше. — С этими словами Фрэнк откинулся в кресле и закрыл глаза.
Но поспать ему не пришлось. Виллис, очевидно, переработал у себя в уме, что бы там его ни заменяло, услышанную им передачу и теперь начал трансляцию, не упустив ничего, даже деревянных духовых.
Водитель в изумлении оглянулся и что-то сказал, но за Виллисом его не было слышно. Виллис исполнил все до конца, включая и прерванное объявление. Водитель наконец прорвался:
— Эй, ребята! Что у вас там, магнитофон, что ли?
— Нет, попрыгунчик.
— Чего-чего?
Джим поднял Виллиса и показал его водителю.
— Попрыгунчик. Его зовут Виллис.
Водитель выпучил глаза.
— Это что, и есть магнитофон?
— Нет, это попрыгунчик. Я же говорю, его зовут Виллис.
— Это надо посмотреть, — сказал водитель. Он переключил что-то на панели управления, встал и просунул голову и плечи к ним под колпак.
— Эй! — сказал Фрэнк. — Мы же так разобьемся.
— Спокойно, — сказал водитель. — Я включил автоматический эхолот — теперь еще миль двести будут высокие берега. Ну-ка, что за зверюшка? Когда ты с ним садился в машину, я подумал, это волейбольный мяч.
— Нет, это Виллис. Поздоровайся с дядей, Виллис.
— Здравствуй, дядя, — с готовностью откликнулся Виллис.
Водитель почесал в затылке.
— Я такого и в Кеокуке не видал. Он вроде попугая, что ли?
— Он попрыгунчик. У него есть и научное название, но оно значит просто «марсианин круглоголовый». Вы их никогда разве не видели?
— Нет. Я тебе скажу, парень, это самая свихнутая планета во всей системе.
— Если вам здесь не нравится, — сказал Джим, — почему бы вам не вернуться туда, откуда пришли?
— Не дерзи, юноша. Сколько возьмешь за зверюшку? У меня насчет него одна идея появилась.
— Виллиса продать? Вы что, с ума сошли?
— Иногда мне кажется, что да. Ладно, это я так.
Водитель вернулся на место, но не утерпел и оглянулся на Виллиса.
Мальчики вытащили из сумок сандвичи и принялись жевать. Предложение Фрэнка соснуть было одобрено. Они спали, пока скутер не начал замедлять ход. Джим сел, поморгал и спросил:
— Это что?
— Станция Киния, — ответил водитель. — Простоим тут до заката.
— Что, лед не держит?
— Пока держит, но кто его знает. Температура поднимается, и я не собираюсь рисковать.
Скутер плавно затормозил, вполз на низкие мостки и остановился окончательно.
— Все на выход! — скомандовал водитель. — Чтобы к закату были на местах, не то останетесь. — Он вышел, мальчики за ним.
Станция Киния находилась в трех милях к западу от древнего города Киния, в месте, где западный Стримон впадает в канал Оэроэ. При станции был буфет, комната для ночлега и несколько сборных складов. На востоке мерцали в небе пернатые башни Кинии, казалось, что они колеблются в воздухе, слишком прекрасные, чтобы быть настоящими.
Водитель прошел в здание станции. Джиму хотелось побродить по городу, а Фрэнк предлагал сначала зайти в буфет. Победил Фрэнк. Мальчики вошли и осмотрительно поместили часть своих скромных капиталов в кофе и какой-то невыразительный суп.
Водитель оторвался от обеда и сказал:
— Эй, Джордж! Видал когда-нибудь такое? — Он показал на Виллиса.
Джордж был буфетчиком, а также кассиром, портье, начальником станции и агентом Компании.
— Видал, — сказал он.
— Да ну? Где? А я смогу такого поймать?
— Сомневаюсь. Они иногда бегают около марсиан, только их мало. — И Джордж вернулся к чтению «Нью-Йорк таймс» двухлетней давности.
Мальчики поели, заплатили по счету и собрались выйти. Агент-буфетчик задержал их.
— Стойте-ка. Вы куда направляетесь?
— В Малый Сирт.
— Я не о том. Вот сейчас вы куда собрались? Пошли бы лучше в спальню, может, вздремнули бы.
— Мы хотели погулять тут, — объяснил Джим.
— Ладно. Только в город не ходите.
— Почему?
— Компания не позволяет, вот почему. Только по разрешениям. Так что держитесь от города подальше.