— Предположим, ты совершишь это в любом месте?
— Так произошло с первыми астронавтами, попытавшимися прибегнуть к такому способу перемещения в пространстве. Они не вернулись. Именно поэтому разведывательные полеты так опасны; исследовательские корабли сталкиваются с аномалиями, свойства которых были рассчитаны, но не испытаны на практике. Поэтому астрогаторам и платят так много. Им приходится направлять корабль в место, которое они не видят, вести корабль со скоростью, едва уступающей скорости света, и делать это в совершенно точно рассчитанный момент. Стоит ошибиться на ничтожную величину или попытаться срезать путь, основываясь на неопределенности, — и произойдет катастрофа. Сейчас мы мчимся с ускорением в двадцать четыре «д» с того самого момента, как покинули пределы атмосферы, но не замечаем этого, потому что заключены в поле разрывности с искусственной силой тяготения в одно «д», то есть равной земной. Это тоже одна из аномалий. Но мы уже приближаемся к скорости света, к пределу Эйнштейна; очень скоро мы рванемся вперед подобно тому, как выпрыгивает арбузное семечко, сжатое между большим пальцем и указательным, и появимся из гиперпространства недалеко от тета Центавра на расстоянии в пятьдесят восемь световых лет. Все очень просто, если расчеты сделаны верно.
Элдрет вздрогнула.
— Ты хочешь сказать, если мы выйдем из гиперпространства.
— Ну что ж… можно выразить мою мысль и таким образом. Но прыжки через гиперпространство все-таки менее опасны, чем путешествия на вертолете. Ну рассуди сама; если бы не было аномалий, мы бы никогда не сумели достичь звезд — расстояния слишком велики. Но, оглядываясь назад, мы видим, что вся эта пустота не может быть реальной — аномалии не могли не существовать. Именно это любил говорить мой дядя.
— Надеюсь, он был прав, хотя я и не понимаю этого. — Девушка встала. — Но что я понимаю совершенно точно, так это то, что мне нужно мчаться галопом к себе в каюту, не то миссис Дюмон может передумать. — Она в последний раз приласкала Мистера Чипса и передала маленькую обезьянку Максу. — Будь другом, убаюкай ребенка.
Глава 8
Три способа преуспеть
Макс хотел не спать во время первого прыжка, но все-таки заснул. Переход состоялся сразу после пяти утра по корабельному времени. Когда в шесть часов юношу разбудил сигнал подъема, все уже закончилось. Он поспешно оделся, проклиная себя за то, что проспал, и поспешил на верхние палубы. Пассажирские коридоры над палубой «В» были пустынны и тихи; даже те пассажиры, что вставали первыми, проснутся не раньше, чем через час. Макс вошел в гостиную и направился к смотровому иллюминатору, установленному здесь для пассажиров, любящих наблюдать открытый космос.
Звезды выглядели как обычно, однако знакомые с детства созвездия исчезли. Только Млечный путь, наша собственная Галактика, казалась неизменной — для этой гигантской звездной спирали диаметром в несколько сотен тысяч световых лет едва заметное перемещение меньше чем на шестьдесят световых лет было крайне незначительным.
Среди массы звезд выделялась одна исключительно яркая звезда бело-желтого цвета; Макс решил, что это и есть тета Центавра, солнце Планеты Карсона, их первая остановка. Опасаясь быть застигнутым на палубе для пассажиров, юноша ушел через несколько минут.
Ящики с песком, служащие поводом для прихода сюда, были заменены быстрее, чем обычно, и Макс успел вернуться в свой кубрик еще до сигнала на завтрак.
Перелет к Планете Карсона занял почти месяц, несмотря на мощную тягу двигателя Хорста-Конрада. Элдрет продолжала ежедневно навещать Мистера Чипса, беседовала с Максом, а также играла в трехмерные шахматы. Юноша узнал, что, хотя Элдрет родилась на Терре, в Окленде, ее домом была Геспера.
— Папа послал меня на Терру, чтобы там из меня сделали воспитанную леди, но из этого ничего не вышло.
— Что ты имеешь в виду?
Девушка усмехнулась.
— Я не поддаюсь воспитанию, именно поэтому меня и послали домой. Тебе шах, Макс. Чипси! Поставь фигуру на место. Мне кажется, что эта маленькая чертовка подыгрывает тебе.
Макс все лучше и лучше понимал, что представляет собой Элдрет. Школа мисс Мимси была третьей, из которой ее исключили. Ей не нравилась Земля, хотелось вернуться домой, и в каждой новой школе Элдрет терроризировала всех. Овдовевший отец девушки твердо решил дать ей «соответствующее» воспитание. Однако Элдрет занимала выигрышную стратегическую позицию, навязывала свою волю, и наконец адвокаты ее отца на Земле умыли руки и отправили ее домой.
Сэм опрометчиво попытался шутить над Максом относительно девушки.
— Ты уже успел назначить день?
— Какой день?
— Ну-ну, брось, малыш! Все на корабле знают об этом, — может быть, за исключением капитана. Зачем обманывать старого приятеля?
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Учти, малыш, я не завидую, а восхищаюсь. Я никогда не осмеливался проложить подобную траекторию. Однако дедушка твердил мне, что есть три способа преуспеть: потом, старанием и талантом; родиться в богатой семье или, наконец, жениться на наследнице миллионера. Из всех трех способов последний самый простой — эй, сейчас же перестань! — Сэм поспешно отскочил на безопасное расстояние.
— Сейчас же возьми свои дурацкие слова назад!
— Забираю, Макс, забираю! Я ошибался. Но мои слова были вызваны только восхищением! Признаю, восхищение оказалось ошибочным. Я прошу прощения.
Несмотря на свой гнев, Макс улыбнулся. На Сэма было невозможно сердиться. Он, конечно, большой плут, наверное и дезертир, и уж точно порядочный циник, всегда ищущий собственную выгоду, но — что с ним поделаешь. Сэм был его другом.
— Я знал, что ты шутишь. Каким образом мог я рассчитывать жениться, когда мы с тобой собираемся…
— Говори тише, — прошептал Сэм. — Значит, ты уже принял решение?
— Да. Пожалуй, это единственный выход. Я не хочу возвращаться на Землю.
— Молодец! Ты не пожалеешь об этом. — Сэм задумался. — Нам понадобятся деньги.
— Ну что ж, у меня есть деньги. Я не получал жалованье и могу обратиться к интенданту.
— Не говори глупости. Если ты попытаешься взять денег больше, чем требуется на карманные расходы, тебя просто не пустят в увольнение и ты останешься на корабле. Но не беспокойся, копи чаевые, все, что оставляет тебе толстяк-стюард, да и я кое-что достану. Теперь моя очередь.
— Каким образом?
— Есть масса способов. Можешь не беспокоиться, я беру это на себя.
— Ну что ж… хорошо. Скажи, Сэм, что ты имел в виду, когда сказал, — ну, предположим, я действительно захочу жениться на Элли; разумеется, у меня нет таких планов, она просто хорошая девчонка, а я не стремлюсь к семейной жизни, — но предположим? Почему у всех такой интерес к этому?
На лице Сэма отразилось изумление.
— Ты что, вправду не знаешь?
— Чего не знаю? Тогда зачем мне спрашивать?
— Не знаешь, кто она такая?
— Элли? Ее зовут Элдрет Кобурн, и она возвращается домой на Гесперу, она колонистка. Ну и что?
— Бедняга! Значит, она не рассказывала тебе, что является единственной дочерью его верховного превосходительства генерала сэра Джона Фитцджеральда Кобурна, кавалера ордена Британской империи и многих других орденов, имперского посла и постоянного полномочного представителя империи на Геспере.
— Неужели! Боже мой!
— Теперь понимаешь, малыш? Стоит тебе проявить хоть крохотную изворотливость — и ты станешь законным эмигрантом по крайней мере. Можешь выбрать любую планету, кроме Гесперы.