Когда наступили последние двадцать четыре часа и специалисты «беспокойной дыры» перешли на непрерывную вахту, Макс был уверен, что доктор Гендрикс сменит его и примется за работу сам. Но астрогатор не сделал этого. Саймс был отстранен от несения вахты, кресло астрогатора занял Макс, и Гендрикс, наклонившись через его плечо, следил за расчетами, проверял их, но не вмешивался.
«Милосердное небо, — думал Макс, — неужели он прикажет мне осуществить переход? Ведь я еще не готов к этому. Я не справлюсь с волнением».
Однако данные поступали слишком быстро, чтобы Макс забеспокоился по-настоящему: ему нужно было обрабатывать их, получать ответы и принимать решения. И только за двадцать минут до начала перехода доктор Гендрикс молча оттолкнул его в сторону и взял на себя управление «Асгардом». Макс не успел прийти в себя, как они вырвались в новое пространство.
Последний этап приближения и переход перед Хальционом ничем не отличались от предыдущих. Прошло две недели спокойных вахт, которые несли Саймс, Джоне и Ковак, пока Келли и Гендрикс отдыхали. Максу нравились эти дни. Неся вахту, он продолжал практиковаться, пытаясь достигнуть нечеловеческой скорости доктора Гендрикса. Сменившись, юноша спал или развлекался. Гостиная «Бифрост Лаундж» больше не пугала его. Теперь он играл там в трехмерные шахматы с Элли, а Чипси сидела у него на плече и давала советы. Девушка сумела убедить капитана Блейна, что такое чистоплотное и послушное животное, как Мистер Чипс, и такое воспитанное — обезьянка говорила «доброе утро, капитан!» всякий раз, когда встречалась с ним — не должно жить в клетке.
Макс даже научился обмениваться остротами с миссис Дайглер — хотя, признаться, его попытки все еще были робкими. Он придумывал ответы и выжидал удобного момента. Элли грозилась научить юношу танцевать, правда, ему удавалось всякий раз откладывать ужасный момент до тех пор, пока возобновление постоянных вахт сделало это невозможным.
И снова он оказался в кресле астрогатора, с головой погрузившись в напряженную работу, вычисляя параметры последнего этапа сближения с точкой перехода в гиперпространство. На этот раз доктор Гендрикс заменил его лишь за десять минут до момента прорыва.
Приближение к Хальциону было спокойным, и решительность Элли победила: Макс научился танцевать и понял, что ему это нравится. У него было природное чувство ритма, он следовал всем указаниям, и ему было приятно держать в объятьях благоухающее мягкое тело девушки.
— Я научила тебя всему, что знаю, — заявила она наконец. — Ты самый лучший партнер, с которым мне пришлось встречаться, из тех, у кого две левые ноги, разумеется.
Элли настояла, чтобы он танцевал с Ребеккой Вебербаур и миссис Дайглер. Последняя оказалась неплохой партнершей — пока молчала, — а Ребекка была прелестна. Юноша уже предвкушал развлечения на Хальционе. Именно по этой причине Элли учила его танцевать — она говорила, что выбрала его своим компаньоном для прогулок по тамошней столице.
За все время сближения с Хальционом лишь одно нарушало счастливое настроение Макса — у Сэма были неприятности. Макс узнал об этом уже после того, как разразилась буря.
Однажды утром он встал очень рано, чтобы заступить на вахту, и наткнулся на Сэма, мывшего пол в тихих пассажирских коридорах. На нем был грязный комбинезон, и значок старшины корабельной полиции исчез.
— В чем дело, Сэм?
— А, привет, малыш. Не так громко — разбудишь пассажиров.
— Но что ты здесь делаешь, Сэм?
— Разве не видишь? Навожу марафет.
— Почему?
Сэм выпрямился и оперся на швабру.
— Видишь ли, малыш, произошло следующее: мы с капитаном разошлись во мнениях, и он одержал верх.
— Тебя что, разжаловали?
— Твоя догадливость поразительна.
— Что случилось?
— Макс, чем меньше ты будешь знать о случившемся, тем лучше. Не надо вмешиваться. Sic transit gloria mundi[9] — a по вторникам все бывает еще хуже.
— Послушай, Сэм, мне нужно побыстрее позавтракать и бежать на вахту. После нее мы встретимся и поговорим.
— Нет, не надо.
В конце концов Макс узнал о происшедшем от Ногучи. Сэм организовал казино в помещении запасного склада. Все бы ничего, если бы играли только в карты и кости, и «хозяин» получал бы свою обычную долю с оборота — в данном случае хозяином казино был старшина корабельной полиции, — но Сэм добавил к обычным развлечениям любителей азартных игр рулетку, и это привело к катастрофе. Джиордан заподозрил, что рулетка дает меньший процент выигрышей, а игра ведется не так честно, как в лучших казино Галактики. Он поделился сомнениями со старшим стюардом Кайперсом, после чего остановить развитие событий стало невозможно.
— Когда он установил рулетку?
— Сразу после того, как мы покинули Планету Карсона.
Макс тут же вспомнил о «стеганых чехлах для чайников», которые он с Сэмом пронес на борт «Асгарда».
— А вы разве не знали об этом, сэр? — поинтересовался Ногучи. — Мне казалось, что он был вашим близким другом — до того, как вы получили каюту на верхней палубе.
Макс что-то невразумительно пробормотал в ответ и принялся читать вахтенный журнал. Запись о случившемся была в графе Саймса — Беннетт сделал приписку. Сэму запретили покидать корабль до конца полета, окончательное наказание будет вынесено после возвращения на Терру. Последняя фраза означала, по-видимому, что капитан Блейн намеревался предоставить Сэму возможность загладить свою вину хорошим поведением, перед тем как передать материалы гильдиям для принятия окончательного решения, — капитан был неплохим стариком. Но что значит «запретили покидать корабль»? В этом случае Сэм будет лишен возможности скрыться от преследований, которые ему угрожали еще на Земле.
Сменившись с вахты, Макс разыскал Сэма и вызвал его из кубрика в коридор.
— Но ведь я предупреждал тебя, чтобы ты не пытался встретиться со мной, — мрачно проворчал Сэм.
— Не валяй дурака, Сэм! Меня беспокоит положение, в котором ты оказался. «Запрещено покидать корабль» — это значит, что ты не сможешь…
— Замолчи! — Сэм произнес это слово шепотом, но таким свирепым, что Макс тут же умолк. — Послушай, малыш, — продолжал Сэм, — не вмешивайся в мои дела. Я имею теперь достаточно денег, а это самое главное.
— Но…
— Неужели ты думаешь, что им удастся удержать меня, если я захочу уйти с корабля? И не приходи сюда больше. Начальство тебя любит, и я хочу, чтобы так и было. Не хватало, чтобы тебе принялись читать лекции о плохой компании, с которой ты связался…
— Я просто хочу помочь тебе, Сэм.
— Тогда отправляйся к себе на верхнюю палубу и не вмешивайся.
На этом этапе Макс больше не встречался с Сэмом и перестал беспокоиться о его судьбе.
Гендрикс поручил юноше рассчитать заключительную траекторию подлета к планете — это была детская игра по сравнению с переходом через гиперпространство, — затем доверил Максу управление кораблем во время посадки. Это поручение было ответственным чисто формально, поскольку посадка была рассчитана заранее и производилась автоматически под контролем радиолокаторов. Макс сидел у контрольной панели, готовый в любую минуту взять управление в свои руки и совершить посадку самостоятельно, — а доктор Гендрикс стоял за его спиной, готовый принять управление на себя. Впрочем, такой необходимости не возникло; «Асгард» плавно опустился по рассчитанной траектории и мягко, как снежинка, коснулся грунта. Тут же включились силовые лучи, поддерживающие корабль в равновесии, и Макс доложил:
— Посадка совершена по расписанию, сэр.
— Объявить об изменении режима.
Макс включил корабельную трансляцию.
— Выключить главный двигатель! Все полетные группы могут покинуть вахту. Переходим на посадочный режим.
Из четырех дней на Хальционе первые три Макс провел, занимаясь руководством, а фактически обучаясь под руководством Ковака, как проводить плановый осмотр и текущий ремонт всех приборов рубки управления, которые необходимо было делать каждые три месяца. Элли была этим очень недовольна, поскольку у нее были другие планы. Однако в последний день пребывания на планете юноша отправился с ней осматривать достопримечательности Хальциона в сопровождении мистера и миссис Мендоза.