— Двинусь в лабораторию, — сказал он, — посмотрю, что стряслось с тем агрегатом, что вы притащили.
— Сообщите мне, когда найдете неисправность. Любопытно.
— Хорошо.
Он ушел, а я прибрал камни, принес книгу о дельфинах и начал листать ее. И меня поразило, насколько смешно было то, что я делал. Все эти разговоры о дельфинах, все чтения, рассуждения, включая мою длинную диссертацию об их гипнотических и гипотетичных снопеснях как о религиозно-диагностических формах людуса — для чего? Чтобы обнаружить, что я, скорее всего, справился бы со всем этим делом, даже не увидев ни одного живого дельфина?
Вот чего хотели Дон и Лидия Барнс — и Институт: чтобы я восстановил доброе имя дельфинов. И все же насколько запутанным был этот клубок! Шантаж, убийства, контрабанда алмазов, да еще и нарушение супружеской верности — пустячок по сравнению с остальным… Как гладко и аккуратно я начал распутывать его, но так и не определил, кто знал обо всем этом, кто помог мне и зачем исчез так, как исчезал только я, — без того, чтобы возникли всякие неприятные вопросы, без того, чтобы оказаться втянутым в это дело.
На меня накатило чувство глубокой зависти к дельфинам. Создавали ли они когда-нибудь для себя подобные проблемы? Сильно в этом сомневаюсь. Может быть, если я соберу достаточно зеленых печатей судьбы, я сумею в следующей жизни воплотиться в дельфина…
Что-то нахлынуло на меня, и я задремал, не потушив свет.
Меня разбудил резкий и настойчивый стук. Я протер глаза и потянулся. Кто-то барабанил в оконную раму. Я встал, подошел к окну и обнаружил, что это был Фрэнк.
— Ну, — сказал я, — что стряслось?
— Выходите. Это очень важно.
— Ладно. Минутку.
Я ополоснул лицо, что окончательно разбудило меня и дало время подумать. Взглянув на часы, я увидел, что времени около половины одиннадцатого.
Когда я в конце концов вышел, Фрэнк вцепился в мое плечо:
— Пойдем! Черт возьми! Я же сказал, что это очень важно!
Я сделал шаг вслед за ним.
— Ладно. Я проснулся. А в чем дело?
— Пол умер.
— Что?!
— Что слышали. Пол умер.
— Как это случилось?
— У него остановилось сердце.
— Вот оно что… Но как?
— Я начал возиться с замененным генератором — затащил его в соседнее с амбулаторией помещение, сменив Бартелми. И настолько увлекся, что не обращал на Пола особого внимания. Когда я все-таки решил пойти взглянуть, он был мертв. Вот и все. Его лицо почернело и исказилось. Похоже на что-то вроде легочной недостаточности. Может, легочная эмболия…
Мы вошли в ближайшие двери, и легкий бриз ворвался за нами следом. Миновали недавно установленный верстак, разбросанные инструменты и частично разобранный агрегат. Свернув налево, вошли в комнату, где лежал Пол. Я включил свет.
Его лицо больше не было красивым, оно несло на себе отпечатки последних минут, проведенных в муках. Я подошел к нему и проверил пульс, заранее зная, что не найду. Надавил на кожу большим пальцем. Пятно, когда я убрал палец, оставалось белым.
— Давно это случилось?
— Прямо перед тем, как я к вам пришел.
— Почему ко мне?
— Вы живете ближе всех.
— Понятно… Простыня в этом месте была порвана раньше?
— Не знаю.
— Ни криков, ни стонов, ни каких-либо звуков?
— Ничего. Если бы я услышал, то пришел бы сразу. Неожиданно мне захотелось закурить, но в комнате стояли кислородные баллоны, и по всему помещению были развешаны таблички с надписью «Не курить!». Я повернулся и пошел назад, толкнул незапертую дверь, навалился на нее спиной и уставился в пространство над морем.
— Очень забавно, — промолвил я вслух. — После дневных симптомов ему были гарантированы «естественные причины» для «возможной легочной эмболии», «легочной недостаточности» или еще какой-нибудь дьявольщины вроде этого.
— Что вы хотите сказать? — спросил Фрэнк.
— Был ли он спокоен… Не знаю. Не в этом дело. Я полагаю, вы применили декомпрессию. Верно? Или просто-напросто придушили его?
— Прекратите! Зачем…
— В определенной степени я помог убить его, — сказал я. — Я полагал, что он в безопасности рядом с вами, потому что вы ничего не предпринимали против Пола все это время. Вы хотели удержать жену, вернуть ее обратно. Потратить на нее кучу денег — вот способ, которым вы хотели ее вернуть. Но получался порочный круг, потому что именно Пол был источником ваших сверхдоходов. Потом появился я и предложил вам альтернативный вариант. Затем сегодняшний несчастный случай и возможность, представившаяся этой ночью… Вы воспользовались. Надо ковать железо, пока оно горячо… Поздравляю. Думаю, вы добились успеха. Нет никаких доказательств. Отлично сработано.
Фрэнк вздохнул:
— Ясно. Сейчас мы найдем Бартелми, и вы скажете ему, что я обезумел. Но почему вы ввязались во все это?
— Мне было интересно разузнать о Руди и Майке. Вы принимали участие в организации того убийства?
— Что вам известно? — спросил он медленно. — И как вы узнали?
— Я знаю, что Пол и Майк были поставщиками камней. Я знаю, что Руди пронюхал об этом и пытался шантажировать их. Они взяли его в оборот; наверное, Пол позаботился для ровного счета и о Майке. Как я узнал? Пол выболтал все во время нашего возвращения, ведь я был с ним в декомпрессионной камере, помните? Я узнал об алмазах, убийствах, Линде, — только успевай прислушивайся.
Фрэнк откинулся на верстак и покачал головой.
— Я подозревал вас, — сказал он, — но у вас были убедительные доказательства — те алмазы. Допустим, вы добрались до них чрезвычайно быстро. Я благосклонно принял ваш рассказ, потому что, возможно, месторождение Пола было действительно где-то очень близко. Хотя он никогда не говорил мне, где именно. Я решил, что вы или наткнулись на него случайно, или проследили за Полом и все поняли. В любом случае это не имело для меня никакого значения. Я охотнее имел бы дело с вами. Остановимся на этом?
— Если вы расскажете мне о Руди и Майке.
— Но я на самом деле знаю не более того, что вы мне сейчас рассказали. Меня это не касалось. Обо всем позаботился Пол. Только ответьте мне: как вы натолкнулись на месторождение?
— А я и не наталкивался. Понятия не имею, где Пол нашел алмазы.
Фрэнк выпрямился.
— Я вам не верю! Те камни — откуда они?
— Я нашел место, в котором Пол прятал мешок с камнями, и украл их.
— Зачем?
— Ради денег, конечно.
— Тогда почему вы солгали мне?
— А вы хотели бы, чтобы я сказал, что они краденые?
Фрэнк молнией рванулся вперед, и я увидел, что в руке он сжимает гаечный ключ. Я отпрыгнул назад, и дверь, захлопываясь, ударила его в плечо. Однако это только ненадолго задержало его. Он рванул дверь и бросился ко мне. Я снова отступил и принял оборонительную позу.
Фрэнк ударил, и я ушел от удара в сторону, задев его по локтю. Мы оба промахнулись. Новый удар слегка задел мое плечо, так что выпад, который я сделал секундой позже, достиг его почек с меньшей силой, чем я надеялся. Я отпрянул назад, когда он ударил снова, и мой пинок достал его бедро. Фрэнк опустился на колено, но поднялся прежде, чем я насел на него, ударив в направлении моей головы. Я отпрянул, и он промахнулся.
Я слышал воду, чувствовал ее запах…
Когда он напал снова, я прогнулся назад и захватил его руку. Крепко вцепился в нее близ локтя и зажал, вытянув свои скрюченные пальцы по направлению к лицу противника. Фрэнк двинулся на меня, и я упал, по-прежнему сжимая его руку, а другой крепко ухватив его за пояс. Мое плечо ударилось о землю, и он оказался на мне, пытаясь освободиться. Когда это ему удалось, его вес на мгновение переместился. Почувствовав свободу, я свернулся в клубок и ударил его обеими ногами.
Мой удар достиг цели. Фрэнк только хрюкнул… А затем он пропал. Я услышал, как он плюхнулся в воду. Еще я слышал отдаленные голоса — они окликали нас, они приближались к нам через остров. Я поднялся на ноги и двинулся к краю острова.