— Вы не должны служить ему, — сказал я. Внезапно она всхлипнула:
— Вы не понимаете. У меня нет выбора. Вы не знаете, от чего он спас меня. Я в долгу у него.
— Он получит назад все, и даже больше. Вы можете уйти от него.
— Как?
Я протянул руку, и она посмотрела на нее.
— Возьмите мою руку, — сказал я.
Она продолжала смотреть. Затем, почти робко, она протянула свою руку. Почти коснулась моей… Затем засмеялась и отдернула руку.
— Вы почти подчинили меня себе. Гипноз?
— Нет, — сказал я.
— Но больше так не делайте.
Она повернулась и взмахнула левой рукой. Туман расступился, образуя мерцающий туннель.
— Он ожидает вас на другом конце.
— Он может подождать еще немного, — сказал я. — Вик, оставайся здесь.
Я повернулся и прошел обратно в магазин. Остановился перед футляром, который висел высоко на стене. Мгновение я смотрел на него. Я мог видеть, как он сиял в темноте. Затем я достал маленький металлический молоток, который висел на цепочке сзади, и стукнул. Стекло зазвенело. Я стукнул еще два раза, и осколки посыпались на пол. Я выпустил молоток.
Затем я осторожно протянул руку и обхватил рукоять. Знакомое ощущение овладело мной. Как давно это было?..
Я вытащил меч из футляра и держал перед собой. Древняя сила вернулась, снова наполнив меня. Я надеялся, что последний раз будет действительно последним, но подобные вещи имеют обыкновение возвращаться.
Когда я вернулся, глаза девушки расширились, и она сделала шаг назад.
— Все в порядке, мисс. Ведите меня.
— Ее зовут Сабрина, — сообщил мне Вик.
— Да? Что еще ты узнал?
— Нас проведут к кладбищу Всех Святых.
Она улыбнулась ему, затем повернулась к туннелю. Она вошла в туннель, и я последовал за ней.
Ощущение было как на движущихся дорожках, которые есть в больших аэропортах. Я мог бы сказать, что каждый шаг, который я делал, переносил меня дальше, чем обыкновенный шаг. Сабрина, не оборачиваясь, решительно шла вперед. Позади я один раз услышал кашель Вика, он прозвучал приглушенно среди мерцающих, похожих на пластмассу, стен.
В конце туннеля была темнота, и в ней — ожидающая фигура, еще более темная.
В том месте, где мы появились, не было тумана, только чистый лунный свет, достаточно сильный, чтобы погребальные камни и памятники отбрасывали тени. Одна из них легла между нами — длинная линия разделяющей тьмы.
Он изменился не так сильно, как я думал. Стал еще выше, стройнее и выглядел лучше. Он жестом приказал Сабрине отойти направо. Я так же отослал Вика в сторону. Когда он ухмыльнулся, его зубы блеснули. Он достал свой клинок — такой черный, что был почти невидим внутри слабо светящегося ореола, — и небрежно отсалютовал мне. Я ответил тем же.
— Я не был уверен, что ты придешь, — сказал он. Я пожал плечами:
— Это место не хуже и не лучше другого.
— Я делаю тебе то же самое предложение, что и раньше, — сказал он, — для того чтобы избежать неприятностей. Отдельное королевство. Оно могло бы быть лучшим, чем ты мог надеяться.
— Никогда, — ответил я. Он вздохнул:
— Ты упрямец.
— И ты не меняешься.
— Если это достоинство, прости. Но это так.
— Где ты нашел Сабрину?
— В канаве. У нее есть способности. Она быстро учится. Я вижу, у тебя тоже появился подмастерье. Ты знаешь, что это значит?
— Да, мы становимся старше, слишком старыми для такой чепухи.
— Ты бы мог уйти в отставку, брат.
— Так же, как и ты. Он засмеялся:
— И мы могли бы, шатаясь, рука об руку войти в эту специальную Валгаллу, зарезервированную для таких, как мы.
— Я мог бы думать о худшем жребии.
— Рад это слышать. Такие речи означают, что ты ослабеваешь.
— Мы это выясним очень скоро.
— Серия небольших движений привлекла мой взгляд. Существа, похожие на собак, летучих мышей, змей, при бывали, усаживались и занимали места вокруг нас, как зрители, пришедшие на стадион.
— Насколько я понимаю, мы ожидаем, пока твои зрители усядутся, — сказал я.
Он снова усмехнулся.
— И твои зрители тоже, — ответил он. — Кто знает, но, может быть, даже здесь у тебя есть несколько почитателей?
Я улыбнулся в ответ.
— Уже поздно, — сказал он.
— Далеко за полночь.
— Они действительно стоят этого? — спросил он, и его лицо внезапно посерьезнело.
— Да, — ответил я. Он засмеялся:
— Конечно, ты должен был сказать это.
— Конечно.
— Давай-ка начинать.
Он поднял свой клинок из мрака высоко над головой, и сверхъестественная тишина заполнила пространство.
— Аштарот, Вельзевул, Асмодей, Велиал, Левиафан… — начал он. Я поднял свое оружие.
— Ньютон, Декарт, Фарадей, Максвелл, Ферми… — сказал я.
— Люцифер, — произнес он нараспев, — Геката, Бегемот, Сатана…
— Да Винчи, Микеланджело, Роден, Майоль, Мор… — продолжил я.
Казалось, мир поплыл вокруг нас, и это место внезапно очутилось вне времени и пространства.
— Мефистофель! — вскричал он. — Легион! Лидит! Иблис!
— Гомер, Вергилий, Данте, Шекспир, Сервантес, — продолжал я.
Он нанес удар, я парировал его и нанес ответный, который он отбил в свою очередь. Он начал говорить нараспев и увеличил темп атаки. Я сделал то же самое.
После нескольких минут боя я увидел, что наши силы практически равны. Это означало, что поединок будет тянуться и тянуться. Я попробовал несколько приемов, о которых даже забыл, что знаю их. Но он помнил. Он применил свои приемы, но я вспомнил и их.
Мы начали двигаться еще быстрее.
Удары, казалось, сыпались со всех сторон, но мой клинок был повсюду, успевая их отразить. Он делал то же самое. Это превратилось в танец движущегося металла, исполняемый внутри клетки, окруженной рядами горящих глаз.
Вик и Сабрина стояли рядом, казалось, забыв друг о друге. Они были целиком поглощены поединком.
Мне не хотелось говорить, что это было весело, однако это было так. Столкнуться наконец с воплощением того, с чем боролся все эти годы. Полная победа неожиданно оказалась рядом — на расстоянии одного удара, но надо было нанести этот точный удар…
Я удвоил усилия и потеснил его на несколько шагов. Однако он быстро оправился и занял прежнюю позицию. Из-за памятников донесся вздох.
— Ты все еще можешь удивлять меня, — пробормотал он сквозь стиснутые зубы, нанося удар. — Когда же этому придет конец?
Я отступил на шаг, затем снова нанес удар. Наши клинки давали нам нужные силы, и мы продолжали сражение.
Несколько раз он оказывался близко, очень близко. Но каждый раз мне удавалось уклониться и контратаковать. Дважды я думал, что поразил его, и каждый раз он чудом уклонялся и нападал с удвоенной силой.
Он ругался, смеялся, и я, вероятно, делал то же самое. Луна сияла, и роса стала заметней на траве. Создания иногда перемещались, но их глаза не отрывались от нас Вик и Сабрина что-то шептали, не глядя друг на друга.
Я нанес удар в голову, но он парировал его и в свою очередь нанес мне удар в грудь. Я остановил его и попытался поразить его в грудь, он отбил удар…
Внезапно подул ветер, и пот на моем лбу стал холодным. Я поскользнулся на влажной земле, а он упустил возможность воспользоваться моей оплошностью. Неужели он начал уставать?
Я еще усилил нажим, а он, казалось, отвечал чуточку медленнее. Было это моим преимуществом или трюком с его стороны?
Я попал ему в руку. Легкое касание. Царапина. Ничего серьезного, но я почувствовал, что моя уверенность растет. Я сделал новую попытку, выложив все, на что я способен, во взрыве вдохновения.
Яркая линия появилась у него на груди.
Он снова выругался и дико замахнулся. Когда я парировал удар, я понял, что небо на востоке начало светлеть.
Это означало, что я должен спешить. Есть правила, ограничивающие даже нас.