Аззи правильно понял клерка и постучал по черной кредитной карточке. На ней тотчас зажглись огненные слова: «ДЕЛАЙ, ЧТО ОН СКАЗАЛ! НЕ ВАЛЯЙ ДУРАКА!»
— Ладно, я же пошутил. Так куда доставить замок?
— Тебе знакома область Земли, называемая Трансильванией?
— Не волнуйся, найду, — ответил клерк.
— А ты, случайно, не знаешь, где бы можно было достать хорошую голову? Человеческую? Мужскую?
Клерк только расхохотался.
Вот при таких обстоятельствах Аззи покинул преддверие ада и возвратился на Землю, где в его отсутствие прошла почти неделя. Он сразу отправился в Шато-дез-Арт и был неприятно удивлен, нигде не обнаружив Фрике.
Аззи оседлал лошадь и поехал в Аугсбург разыскивать слугу. Ворвавшись в кабинет Эстеля Кастельбрахта, Аззи без обиняков — хитрить вроде бы не было причин — спросил, не видел ли тот его слугу.
— Конечно, видел, — ответил Кастельбрахт. — Он шел по улице и завернул вот в тот дом, к доктору Альберту. Я слышал, как Фрике на ходу что-то бормотал про голову…
— Благодарю, — сказал Аззи, щедро заплатив бургомистру. Если только представлялась возможность, так он поступал всегда, когда имел дело с официальными лицами.
Глава 8
Дом доктора находился в конце небольшого переулка, который вел к городской стене. Высокое и узкое старинное здание стояло на отшибе. Его нижний этаж был сложен из камня, а верхние — из струганого бруса. Аззи поднялся на крыльцо и постучал бронзовым дверным молотком.
— Кто там? — отозвался чей-то голос изнутри.
— Тот, кто ищет знаний, — ответил Аззи.
Дверь отворилась. На пороге стоял пожилой седовласый джентльмен, облаченный в изысканную римскую тунику, несмотря на то что такая одежда вышла из моды несколько столетий назад. Хозяин дома был высок и сутуловат, а при ходьбе опирался на длинный посох.
— Полагаю, я вижу перед собой лорда Аззи, не так ли?
— Совершенно правильно, — ответил Аззи. — Мне сообщили, что здесь можно найти моего слугу, некоего Фрике.
— Ах, ну конечно, Фрике, — сказал пожилой джентльмен. — Не угодно ли вам пройти вот сюда? Между прочим, разрешите представиться — магистр Альберт.
Он провел Аззи через темную прихожую, неприбранную общую комнату, грязную кухню и буфетную в светлую и уютную гостиную, расположенную в противоположном конце дома. В дальнем углу гостиной у камина стоял Фрике. Он радостно улыбнулся вошедшему Аззи.
— Фрике! — воскликнул Аззи. — Я думал, ты сбежал от меня.
— Нет, хозяин, — заверил Фрике, — даже мысли подобной у меня не было. Случилось так, что в твое отсутствие я отправился в деревенскую таверну, дабы в подходящей компании глотнуть крепкого красного вина, коим так славятся здешние места. Там я встретил этого джентльмена, магистра Альберта, который был моим учителем в те давние времена, когда я учился в Салерно.
— Да, лорд Аззи, — подтвердил магистр Альберт, сверкнув глазами, — этого мошенника я знаю достаточно хорошо. Я был очень обрадован, когда мне стало известно, что ему выпало счастье служить у вас. Я привел его в свой дом, чтобы оказать содействие в том деле, в котором он помогает вам.
— О какой именно помощи вы говорите? — спросил Аззи.
— Ну как же, господин! Судя по всему, вам нужны первоклассные части человеческом тела. Случилось так, что в моей лаборатории есть из чего выбирать.
— Вы врач? — поинтересовался Аззи. Альберт отрицательно покачал седой головой:
— Милорд, я алхимик, а в моем деле часто оказываются также полезными различные части человеческого тела. Если вы любезно согласитесь пройти вот сюда…
Аззи последовал за старым джентльменом, а за ним поковылял Фрике. Они спустились в зал и подошли к запертой двери. Альберт открыл ее ключом, который висел на ремешке у него на груди, и по выложенной каменными плитами спиральной лестнице все трое спустились в подвал.
В подвале размещалась хорошо оснащенная алхимическая лаборатория. Здесь Альберт зажег старинную масляную лампу. В мерцающем свете стали видны столы, заставленные перегонными кубами и ретортами, а на одной из стен — диск чакры из Индии. Вдоль другой стены стояли книжные шкафы, в которых покоились мумифицированные кусочки и более крупные части некогда живых людей.
— Замечательное место! — прокомментировал Аззи. — Примите мои поздравления, доктор!.. Но это всего лишь древние реликвии. Не спорю, они, возможно, бесценны для любителя старины, однако для меня не представляют интереса.
— Это всего лишь то, что осталось от моих опытов, — пояснил Альберт. — Теперь посмотрите сюда, и вы поймете, что у меня есть.
Он подошел к небольшому чану, стоявшему на боковом столе, и извлек из него отрезанную по шею голову. Голова принадлежала молодому человеку. Лицо было смертельно бледным, но довольно красивым, несмотря на то что там, где когда-то были глаза, теперь виднелись лишь красные пустые глазницы.
— Какая судьба постигла несчастного? — спросил Аззи. — И что случилось с его глазами?
— Милорд, ему не повезло, и он лишился глаз.
— До или после своей смерти?
— До, но лишь на мгновения.
— Расскажи мне об этом.
— С удовольствием, — промолвил Альберт и начал повествование: — Этого молодого человека звали Филипп, и он жил в одной деревне неподалеку отсюда. Парень и в самом деле был красив, намного красивее, чем позволительно быть любому молодому человеку. Все ему давалось легко, и чем больше он получал, тем большего хотел и тем менее удовлетворенным оставался. Как-то он увидел Миранду, дочь одного состоятельного гражданина из здешних мест. В то время ей исполнилось пятнадцать, и она была прекрасна, как рассвет в горах, чиста и невинна. Миранда намеревалась провести в невинности всю жизнь, стремясь только к совершению добра.
Увидев ее, Филипп загорелся страстью, и хотя, говорят, был трусом, все же решил завоевать Миранду. Однажды он перелез через стену, окружавшую дом ее отца, прокрался на маслобойку и заговорил с Мирандой. Девушка воспитывалась в уединении и никогда не встречала такого человека. В доме ее окружали одни старики, кроме, пожалуй, трех ее братьев, а те постоянно отсутствовали, сражаясь то на одной войне, то на другой.
Филипп соблазнил Миранду сладкими речами — и страстными рассказами о своих муках. Миранда была мягкосердечна и добра, и ее очень взволновали слова Филиппа о том, что он болен и ему осталось жить совсем немного. Филипп знал, что лжет, а оказалось — пророчествует!
Однажды Филипп притворился, что ему стало плохо, и Миранда позволила молодому человеку положить руку на ее плечо. Они прикоснулись друг к другу, за первым прикосновением последовали другие… Увы, довольно банальная история. Короче говоря, Филипп соблазнил Миранду, и девушка согласилась убежать с ним из родительского дома, так как Филипп поклялся, что будет заботиться о ней вечно. Но стоило им добраться до первого сравнительно большого города — Сиваля в Провансе, как Филипп бросил Миранду и занялся своими делами.
Миранда была в отчаянии. Она немало пережила, пока не стала натурщицей у художника Шодлоса. Несколько месяцев девушка жила у него как любовница, и, судя по всему, они были счастливы. Шодлос — огромный мужчина, прямо медведь, вот только не такой сильный — никогда не унывал, всегда был весел, однако уж слишком много пил. Свою знаменитую «Магдалину» он писал с Миранды. Наверное, Шодлос стал бы действительно великим художником, но не прошло и года, как он умер — в шумной драке в таверне ему проломили голову.
Миранда была убита горем, потому что она любила художника. Кредиторы Шодлоса забрали всю мебель и все его картины и выставили Миранду из дома художника. У нее не было ни гроша, и ей некуда было идти. Наконец, чтобы не умереть от голода, девушка пошла в публичный дом. Однако и на этом ее злоключения не кончились. Однажды ночью в публичный дом явился сумасшедший. Никто не знает, что произошло между ним и Мирандой, но прежде чем кто-либо успел остановить сумасшедшего, он ослепил Миранду, а потом перерезал ей горло.