— Чудесные кони на улице не валяются, — сказал Аззи. — Если бы ты знал, как мы его добывали, — не упустил бы.
— Наверняка его можно чем-нибудь заменить, — предположил Корнглоу. — Обязательно это должен быть конь?
— Думаю, что-нибудь подберем.
— На этот раз я справлюсь, Ваше Превосходительство! Да, чуть не забыл…
— Что еще? — спросил Аззи.
— Я хотел бы поменять желание. Аззи вытаращил глаза.
— Что ты мелешь?
— Я просил руки прекрасной Крессильды, но с тех пор передумал. Наверняка она станет попрекать меня мужицким воспитанием. А вот прекрасная Леонора — самое для меня то. Пусть она и будет моей наградой.
— Не дури, — отрезал Аззи. — У нас уже записано, что ты получаешь Крессильду.
— Но она замужем!
— Раньше надо было думать. Да и какая тебе разница?
— Большая, сэр. Мне жить в одном мире с ее мужем. Вы же не сможете все время меня защищать?
— Тоже верно, — согласился Аззи, — но выбор сделан. Крессильда — твоя.
— Мы не уговаривались, что желание нельзя менять, — возразил Корнглоу. — Легкомыслие — главенствующая черта моего характера, милорд, и нечестно требовать, чтобы я изменил своему непостоянству.
— Ладно, подумаю, — сказал Аззи, — и сообщу тебе свое решение.
Аззи исчез, а Корнглоу устроился подремать, так как других дел вроде не предвиделось.
Однако вскоре его грубо растолкали. Явился Аззи с новым белым конем, да таким красавцем — сразу видать, что чудесный.
Беседа с Леонорой убедила Аззи в том, что он и прежде подозревал: это не земная женщина, а скорее притворившийся человеком эльф-переросток.
— Эльфы такие злые, — пожаловалась Леонора. — Я выше большинства из них, так меня дразнят дылдой и не хотят брать замуж. Как женщина, я считаюсь миниатюрной и пользуюсь большим успехом. Если я выйду за смертного, то, конечно, надолго переживу мужа. Однако, пока он на земле, со мной ему будет хорошо.
Тут-то и подъехал Корнглоу на чудесном коне.
Леонора внезапно оробела. Да и как не смутиться, если силы Зла внезапно приходят на помощь твоему счастью?
— Милорд, — промолвила она. — Знаю, что наше счастье — не ваша забота и не ваша цель, но все равно большое спасибо. Что требуется от моего суженого?
— Просто взять тебя и ехать в Венецию, — отвечал Аззи. — Там вас ждет чертова уйма дел, даже не знаю, успею ли подготовить вам какие-нибудь приключения в дороге.
— Мы поедем прямиком, как вы и желаете, — сказала Леонора. — Я заставлю Корнглоу поторопиться.
И влюбленные ускакали на чудесном коне по большой дороге на Венецию.
Аззи проводил их взглядом и покачал головой. Все идет не так, как он планировал. Актеры совершенно отбились от рук. Вот что бывает, если не пишешь реплики заранее.
Глава 7
Графиня Крессильда сидела на резном стуле розового дерева в глубоком эркере своей гостиной на втором этаже, разложив на коленях рукоделие. Она вышивала гарусом по канве Суд Париса среди роз и лаванды, однако мысли ее витали далеко. Крессильда отложила пяльцы, вздохнула и выглянула в окно. Зачесанные назад пепельные волосы голубиными крылами охватывали прелестную головку. Тонкое лицо было задумчиво.
Стояло раннее утро, но уже чувствовалось приближение жаркого дня. Внизу, во дворе, рылись в земле две курицы, из сарая, где служанки стирали белье, доносилось пение. Заржала лошадь, и Крессильде подумалось, что сегодня можно было бы поехать на охоту. Подумалось, впрочем, без особого пыла: всю крупную дичь, кабанов и оленей, в окрестных лесах выбили предки ее мужа, владеющие этими землями с незапамятных времен. Сама Крессильда была страстная охотница, настоящая Диана, как величали ее придворные поэты. Однако графиню не занимали их глупости, как и те натужные любезности, что вымучивал из себя Родриго, когда им время от времени случалось встретиться за завтраком.
Что-то белое мелькнуло внизу, и Крессильда выглянула посмотреть. Через тесный двор медленно пробирался белый жеребец. Он ступал грациозно, высоко подняв гордую голову, ноздри его трепетали. На мгновение Крессильде померещилось, будто коня ведет под уздцы кто-то сияющий и крылатый. Она смотрела в недоумении. Госпожа Сфорца не помнила такого жеребца на своей конюшне, а она знала всех тамошних обитателей, от стригунков до отслуживших свое старых боевых коней. Знала она и всех скакунов в округе, и этот был явно не из их числа.
Напрасно графиня искала глазами всадника. Откуда взялся этот чудо-жеребец с развевающейся белой гривой и черным колдовским глазом?
Крессильда сбежала по лестнице через большие пышные залы во двор. Белый конь как раз подошел к дверям. Он кивнул Крессильде, словно старый знакомый, и она погладила бархатистую морду. Жеребец заржал и снова кивнул.
— Что ты мне хочешь сказать? — спросила Крессильда. Она открыла ближайшую седельную сумку, надеясь отыскать ключ к имени владельца. В сумке обнаружился длинный подсвечник, судя по весу — чистого золота. В подсвечнике лежала свернутая трубочкой записка. Крессильда развернула пергамент и прочла: «Следуй за мной. Загадай, что хочешь, и желание твое сбудется».
Ее желание! Сколько лет она о нем не вспоминала? Неужели этот благородный скакун поможет исполнить ее мечту? Посланец ли это самих Небес? Или дар Преисподней?
Крессильде было все равно. Она вскочила в седло. Конь вздрогнул, прижал уши и тут же успокоился от ласкового прикосновения.
— Вези меня к тому, кто тебя послал, — велела Крессильда. — Я хочу дойти до конца, куда бы меня это ни завело.
Конь двинулся резвой рысью.
Глава 8
— На боевом коне? Ты говоришь, моя жена ускакала на боевом коне? — Люди судачили, будто синьор Сфорца туго соображает, но в конях он толк понимал и знал, что значит ускакать на коне, особенно если речь идет о его супруге.
Придворный кудесник повторил все с самого начала:
— Да, господин. Конь, какого тут отродясь не видывали. Белый, точно снег, благородная стать, ретивый норов. Госпожа Крессильда увидела его и без колебаний вскочила в седло. Мы не знаем, куда она уехала.
— Ты сам это видел?
— Собственными глазами, господин.
— Думаешь, конь волшебный?
— Не знаю, — отвечал кудесник, — но могу выяснить.
Разговор происходил в высокой алхимической башне. Кудесник, не теряя времени, развел огонь под перегонным кубом, подбросил в пламя разные порошки, отчего оно окрасилось сперва зеленым, потом фиолетовым, и принялся не отрываясь смотреть на цветные дымки. Потом повернулся к Сфорца:
— Домашние духи сообщают, что конь действительно волшебный. Боюсь, мы больше не увидим госпожу Крессильду. Дамы, которые уезжают на волшебных конях, обычно не возвращаются, а если и возвращаются, с ними уже не житье.
— Черт! — вскричал Сфорца.
— Можете подать жалобу через домашних духов, сударь. Вдруг ее еще удастся вернуть.
— Ну уж нет, — сказал Сфорца. — Ускакала, так ускакала. Скатертью дорожка. Крессильда мне давно опостылела. Досадно другое — она заполучила волшебного коня. Они ведь не часто сюда забредают?
— Очень редко, — подтвердил кудесник.
— И надо же случиться, чтоб он достался именно ей. Может, он вовсе предназначался мне. Как она посмела! В кои-то веки к нам забредает волшебный конь, а она садится в седло и скачет прочь!
Кудесник пробовал говорить утешительные слова, но Сфорца не унимался. Он сердито спустился из башни в дом. Граф считал себя ученым и не мог смириться с мыслью, что такая диковинка появилась и исчезла раньше, чем он успел с нею ознакомиться. Обиднее же всего, что волшебные кони обычно приносят исполнение желаний, и это тоже упущено. Такие случаи не повторяются.
Вообразите же изумление графа, когда часом позже он от нечего делать забрел на конюшню и увидел другого белого скакуна, прежде здесь не стоявшего.