— Не знаю, желать ли тебе удачи, но добра я тебе пожелаю. Я и в самом деле рад, что зрение вернулось к тебе. А теперь надо спешить к Бенедикту. Насколько я понимаю, он тяжело ранен?
— Только не мной. Я лишь приложил ему несколько раз по шее. Но не забудь передать ему мои слова.
— Не забуду.
— И проводи его обратно в Авалон.
— Попытаюсь.
— Значит, до скорого свидания, Джерард.
— До свидания, Корвин.
Он повернулся и зашагал по дороге. Я проследил, пока брат не скрылся из виду, а потом вернулся к фургону. Вложил его карту в колоду и отправился в Антверпен.
Глава 8
Стоя на верхушке холма, я смотрел вниз, на дом. Меня окружали кусты, поэтому я был не слишком заметен.
Уж и не знаю, что я ожидал там увидеть. Обгорелый каркас? Машину в подъездной аллее? Семейство, уютно устроившееся на моей веранде, обставленной гарнитуром красного дерева? Вооруженную охрану?
Я заметил, что крышу не худо бы подновить, что лужайка давным-давно приняла естественный вид, но, как это ни странно, разбитым оказалось лишь одно окно — сзади.
Значит, считали, что дом заброшен.
Я размышлял.
Постелив пиджак на землю, я сел, зажег сигарету. Других домов поблизости не было.
За алмазы я выручил почти семьсот тысяч долларов. На это мне потребовалось полторы недели. Из Антверпена мы перебрались в Брюссель и провели там несколько вечеров на улице Угольщиков и Хлебопеков, прежде чем наткнулись на нужного человека для другой сделки.
Артур был весьма удивлен предложением. Худощавый, седовласый, с аккуратно подстриженными усами, бывший офицер ВВС, оксфордец, он начал покачивать головой почти с самого начала разговора и все перебивал меня вопросами о поставке. В отличие от сэра Базиля Захароффа он искренне сожалел, когда идеи заказчика начинали ему казаться сыроватыми. Артур явно не любил, когда его продукция исчезала в неизвестном направлении сразу же после поставки. Он считал, что подобные случаи портят его репутацию. И потому, когда речь шла об отгрузке, с ним было куда полезнее иметь дело, чем с кем-либо еще. Моими планами относительно дальнейшей транспортировки он интересовался лишь потому, что у меня их явно не было.
Для оформления сделок подобного рода важно иметь сертификат о месте использования оружия. В общих чертах документ подтверждает, что государство X заказало оружие. Эта бумажка нужна, чтобы вывезти партию из страны-изготовителя. Она позволяет заинтересованным сторонам сохранить лицо, даже если на самом деле все немедленно будет переправлено в государство Y сразу же, едва оружие пересечет границу. Обычно для этого стремятся заручиться поддержкой кого-нибудь из посольства государства X, лучше, если родственники или друзья вашего партнера связаны с министерством обороны. Это полезно при оформлении документов. Обходятся они недешево, и Артур, как мне кажется, держал все текущие цены в уме.
— Но на чем же вы все повезете? — спрашивал он. — Как будет осуществляться доставка?
— Ну, это мое дело, — отвечал я. — Мне и беспокоиться.
Но он все качал головой.
— Не годится так срезать углы, полковник. — Полковником Артур звал меня уже дюжину лет, с первой встречи, а почему — не знаю. — В этом нет ничего хорошего. Сэкономишь на таком пустяке несколько долларов и потеряешь весь груз, да еще вляпаешься в неприятности. Сейчас я без труда могу устроить доставку через одну из этих юных африканских стран…
— Лучше просто помоги мне с оружием.
Во время всего разговора Ганелон сидел рядом и потягивал пиво; рыжебородый и мрачный, он кивал в такт любому моему слову. Он не понимал по-английски и о ходе переговоров представления не имел. А по сути дела и не участвовал в них. Просто, следуя моим указаниям, он время от времени обращался ко мне на тари, и мы коротко переговаривались о какой-нибудь чепухе. Из чистейшей вредности — старина Артур был неплохим лингвистом и все старался определить место назначения груза. Всякий раз, когда мы заговаривали, он просто дрожал от любопытства, пытаясь определить язык. Наконец он стал кивать, словно это ему удалось.
После дальнейших прений Артур покрутил головой и произнес:
— Я тоже читаю газеты. Ваша публика может позволить себе потратиться на страховку.
Так сказать, малость утешился, сдаваясь на мою милость.
Но я ответил:
— Нет, поверь мне на слово: эти винтовки сразу же исчезнут с лица земли, едва я их получу.
— Приятно слышать, — отвечал он, — что не будешь знать, где же они вынырнут в конце-то концов… Впрочем, настойчивость — это одно, а упрямство — другое… — Артур пожал плечами. — Ладно, пусть остается на вашей совести.
А потом я рассказал ему, какие нужны мне патроны, и он, должно быть, уверился, что я не в своем уме. Он долго глядел на меня и никак не реагировал. Лишь минут через десять я заставил его обратить внимание на чертежи. Тогда он снова начал качать головой и забормотал что-то о серебряных пулях и инертных капсюлях.
Впрочем, деньги, универсальный арбитр, рассудили дело в мою пользу.
— С ружьями и грузовиками проблем нет, — покачал головой Артур, — а вот убедить руководство оружейного завода изготовить ваши патроны будет дорогим удовольствием.
Он даже заранее не решался предположить, найдется ли такой. А когда я сказал, что цена не имеет значения, он расстроился еще больше. Раз я заказывал столь странные патроны, сертификат о месте использования не имел значения.
— Конечно, — согласился я. — Но мы же решили, что все это — мое дело.
Он вздохнул, пригладил щеточку усов. И кивнул — хорошо, мол, пусть все будет по-твоему.
Ясное дело, он содрал с меня три шкуры. Раз во всем прочем я выгляжу вполне разумно, значит, о сумасшествии моем не может быть и речи — просто я занят дорогостоящей аферой. Хотя подробности, конечно, интересовали его, Артур явно решил не выказывать любопытства к столь сомнительному предприятию. Он просто хватался за любую возможность не связывать свое имя с моим проектом. А когда наконец подобрал нужных людей — как оказалось, в Швейцарии, — то просто горел желанием поскорее свести меня с ними и отмыть собственные руки от всего, кроме денег.
Мы с Ганелоном отправились в Швейцарию по поддельным документам. Он был немец, я — португалец. Что там написали в моих собственных бумагах, меня не слишком интересовало — сработаны они были отлично, но немецкий паспорт Ганелону я выбрал потому, что этот язык ему дался бы легче прочих. Кроме того, в Швейцарии всегда хватает германских туристов.
Он справился с языком достаточно быстро. Однако мы договорились, что для истинных немцев и швейцарцев необходимо сочинить легенду, будто он вырос в Финляндии.
В Швейцарии мы проторчали недели три, пока качество патронов не стало удовлетворительным. Как я и ожидал, состав был абсолютно инертен в этой Тени. Впрочем, сейчас от производителей требовалось лишь тщательно выполнять все мои указания. Конечно, дороже всего обошлось серебро. Может быть, я и перестраховался. Просто в Амбере и вокруг него попадаются твари, с которыми надежнее разделываться серебром, — раз мне это по карману. Кстати, какая еще пуля лучше для короля… кроме золотой, конечно?
Если мне придется пристрелить Эрика, оскорбления величия не произойдет. Когда настанет мой черед, будьте снисходительны и ко мне, братья.
А потом я отпустил Ганелона «попастись», в роль туриста он вжился, словно истинный ученик системы Станиславского. Я проводил его в Италию с фотоаппаратом на шее и отстраненным выражением лица, а сам вернулся обратно в Штаты.
Вернулся? Да. Это запущенное жилище на склоне было моим домом почти десяток лет. Я возвращался в этот дом, когда попал в ту аварию, с которой все и началось.
Попыхивая сигаретой, я обозревал окрестности. В те времена дом не был заброшенным. Я всегда содержал его в хорошем состоянии. Все здесь было полностью оплачено. Шесть комнат и пристроенный гараж на две машины. И семь акров вокруг, практически целый склон.