— Я не могу тебе этого сказать.
— Ты обладаешь сверхъестественной силой, которой не хочешь со мной делиться?
— Считай так, если хочешь.
— Я сделаю все, что ты пожелаешь; дам любое обещание, какое ты потребуешь от меня.
— Не могу ничего сказать тебе. У меня есть на то причина.
Она встала, подбоченилась:
— Так ты не желаешь быть со мной откровенным? Я покачал головой.
— Видно, ты живешь в мире одиночества, маг, если не пускаешь в него даже тех, кто любит тебя.
В тот момент я счел это ее последней уловкой, еще одной попыткой заставить меня открыться. Мое решение созрело окончательно.
— Я этого не говорил.
— Да говорить и не к чему. Твое молчание достаточно красноречиво!.. Если тебе известна дорога в ад, можешь отправляться туда немедленно! Прощай!
— Джулия, не надо…
Она предпочла меня не услышать. Тихая, покойная жизнь с цветами…
Пробуждение. Ночь. Осенний ветер за окном. Сны. Бестелесная пульсирующая кровь жизни…
Я опустил ноги с кровати и сел, протирая глаза, массируя виски. Был солнечный день, когда я кончил рассказывать Рэндому свою историю, и он велел мне хорошенько выспаться. Я страдал из-за разницы во времени и был сильно измотан. Который час? Понятия не имею, но только вряд ли мне удастся снова заснуть.
Я потянулся, встал, привел себя в порядок и надел чистую одежду. Хотелось есть, но я решил не шуровать в кладовке, а пойти куда-нибудь перекусить. Выходя из дома, я захватил теплый плащ. Потянуло прогуляться — ведь я так давно, пожалуй, несколько лет не был за пределами дворца, не бродил по городу.
Я спустился вниз, прошел через несколько комнат в большой зал, соединенный с коридором, в который я мог попасть сразу, спустившись с лестницы. Но тогда я упустил бы возможность полюбоваться прекрасными шпалерами с идиллическими сельскими сценами. На одной из шпалер изображен завтрак на траве, на другой — сцена охоты, где великолепного оленя-самца преследуют собаки; кажется, у оленя есть шанс спастись, если он сумеет сделать гигантский прыжок…
Пройдя через зал и коридор, я подошел к боковому входу во дворец, где скучавший стражник по имени Джорди, заслышав мои шаги, насторожился. Я решил поболтать с ним и узнал, что он будет дежурить до полуночи, то есть еще почти два часа.
— Собираюсь прошвырнуться по городу… Скажи, где здесь можно неплохо поужинать в это время?
— А что вы предпочитаете на ужин?
— Дары моря.
— В «Лужайке скрипача», примерно в двух третях пути отсюда до Большой площади. Еда там — пальчики оближешь, шикарное заведение!
Я покачал головой:
— Не хочу в шикарное.
— «Сеть» — тоже хороший рыбный ресторанчик на углу Кузнечной и Скобяной.
— Ты сам-то туда не ходишь?
— Ходил раньше. Но не так давно его завсегдатаями стали дворяне и богатые торговцы. Теперь мне в нем сидеть неуютно. У них там что-то вроде клуба.
— Черт побери! Мне совсем неохота ни с кем вести беседы. Я просто намерен съесть кусок хорошей свежей рыбы.
— Ну, тогда нужно прогуляться довольно далеко. Если вы пройдете к докам, то на западной стороне бухточки… Однако, пожалуй, туда вам лучше не ходить. Уже поздно, а когда стемнеет, там небезопасно.
— Это случайно не Мертвый тупик?
— Да, его так называют, потому что там поутру иногда находят трупы. Может, все же вам не стоит идти туда одному? Ступайте лучше в «Сеть».
— Джерард как-то днем водил меня по Мертвому тупику. Думаю, я сумею найти дорогу. Как называется кабачок?
— Хм-м… «У Кровавого Билла».
— Спасибо. Передам Биллу от тебя привет. Он покачал головой:
— Не сможете. Заведение так назвали после смерти Билла. Теперь оно принадлежит его двоюродному брату Энди.
— Ясно. А как оно называлось раньше?
— «У Кровавого Сэма», — ответил он.
Я пожелал стражнику доброй ночи и отправился в путь. Дошел по тропинке до короткой лестницы, ведущей вниз по склону, оттуда по садовой дорожке — к боковым воротам, которые открыл для меня другой стражник. Ночь была прохладная, легкий ветерок разносил запах осени. Я глубоко вдохнул его и направился в сторону Большой площади.
Отдаленный неторопливый полузабытый стук копыт по булыжной мостовой, казалось, долетал до меня из сна или из памяти детства. Безлунное небо усеяли звезды, а площадь под ним освещалась шарами, наполненными фосфоресцирующей жидкостью и стоявшими на столбах, вокруг которых плясали длиннохвостые горные мотыльки.
Мимо меня по Главной улице проехали несколько закрытых экипажей. Пожилой человек, прогуливавший маленького летучего дракона, которого он вел на цепочке, приподнял шляпу и сказал, обращаясь ко мне:
— Добрый вечер.
Он видел, откуда я шел, хотя наверняка не знал меня лично. В этом городе мое лицо жителям не знакомо. Постепенно настроение у меня поднялось, походка стала бодрой, упругой.
Рэндом разозлился на меня не так сильно, как я ожидал. Поскольку Призрачное Колесо не натворило пока никаких бед, дядюшка не потребовал, чтобы я немедленно занялся им, лишь велел подумать хорошенько и предложить оптимальный план действий. К тому же Флора уже успела рассказать ему, кто такой Люк, и у него полегчало на душе, поскольку теперь он узнал, кто его враг. Я спросил, что он намерен предпринять в отношении Люка, но Рэндом не пожелал мне этого сказать. Намекнул лишь, что недавно отправил агента в Кашфу для сбора информации. По-видимому, его больше всего волновала мысль, что преступник Далт все еще жив.
— Кое-что мне неясно… — начал Рэндом.
— Что именно? — спросил я.
— Ведь я видел, как Бенедикт его поразил. Обычно на этом карьера бедолаги заканчивается.
— Здоров, сукин сын, — заметил я. — Или чертовски везучий. А может, и то и другое.
— Если это тот же человек, то он — сын Дизакратрикс. Ты слыхал о ней?
— О Диле? — спросил я. — Кажется, так ее зовут?.. Воинствующая религиозная фанатичка?
Рэндом кивнул.
— Она доставила немало беспокойства в районе Золотого Круга, особенно у Бегмы. Когда-нибудь бывал там?
— Нет.
— Ну так вот, Бегма — ближайшая точка Круга к Кашфе, в свете чего твой рассказ приобретает особый интерес. Дила много раз нападала на Бегму; они не могли сами с ней справиться и обращались к нам. Напоминали о союзе защиты, который мы заключили почти со всеми королевствами Золотого Круга. Наконец отец решил сам преподать ей урок. Она, что называется, перегнула палку. Отец малой силой победил ее войско, взял Дилу в плен, повесил многих ее людей, но ей самой удалось бежать. Через несколько лет, когда все о ней забыли, она вернулась со свежими силами и новым войском и взялась за старое. Бегма опять запросила помощи, однако отец был занят и послал Блейза с довольно крупными силами. У Дилы была не регулярная армия, а просто банда, способная не на бои, а на налеты и стычки. Под конец Блейз окружил их и уничтожил. Она погибла в тот день вместе со всеми своими людьми.
— И Далт — ее сын?
— В том-то и дело. Он долгое время досаждал нам. Понятно, хотел отомстить за свою мать. Под конец он сколотил довольно впечатляющее войско и напал на Амбер. Продвинулся дальше, чем можно было предположить, до самого Колвира. Но Бенедикт со своим любимым полком ждал его, разгромил наголову и уж по крайней мере смертельно ранил Далта. Кое-кому удалось удрать, причем захватив с собой тело своего вождя, так что трупа Далта не нашли. Но, черт возьми, кого тогда это беспокоило?
— И ты думаешь, что это тот самый парень, который дружил с Люком с самого детства?
— По возрасту вполне может быть. К тому же он из того же региона.
Я прогуливался по вечернему городу и размышлял. Если верить словам отшельника, Джасра не очень-то любила сына. Какова же его роль в настоящее время? «Слишком много неизвестных, — решил я, предпочитая точную информацию догадкам. — Ну да ладно, будь что будет. Сейчас самое главное вкусно поужинать».