— Мне кажется, это уже следующий вопрос, однако за мной должок. Ладно. По словам того парня, я испугал ее, дав понять, что обладаю некими сверхъестественными способностями, и она решила приобрести свои собственные средства защиты.
— Продолжай! — сказала Винта.
— Что ты имеешь в виду?
— Что это неполный ответ. Ты в самом деле дал ей повод поверить этому и бояться тебя?
— Гм-м. Пожалуй, дал. А теперь мой вопрос. Прежде всего, откуда ты узнала про Джулию?
— Я была там, — ответила Винта. — И знала ее.
— Продолжай.
— Все. Теперь мой черед спрашивать.
— Но ты не ответила мне толком.
— Это все, что я могу сказать, доволен ты или нет.
— Согласно нашему уговору, я могу прекратить игру.
— Твое дело. Хочешь прекратить?
— Каков твой следующий вопрос?
— Джулия обрела способности, к которым стремилась?
— Я же сказал, что мы расстались до того, как она увлеклась оккультизмом. Откуда мне знать, чего она добилась?
— Ты нашел в ее квартире дверь, через которую, очевидно, проник зверь, растерзавший Джулию. Задаю тебе два вопроса не для того, чтобы ты ответил мне на них, а чтобы ты сам над ними подумал. Во-первых, для чего кому-то понадобилось ее убивать?.. Не слишком ли, по-твоему, странным способом ее убили? По-моему, лишить человека жизни можно гораздо проще.
— Ты права, — согласился я. — Было бы куда проще убить ее обычным оружием, чем магическим способом. А для чего — остается только гадать. Мне кажется, удар был приготовлен для меня — так же, как ежегодные сюрпризы тридцатого апреля. Тебе о них тоже известно?
— Давай поговорим об этом позднее. Полагаю, ты знаешь, что у каждого волшебника есть свой стиль, как у художников, писателей, музыкантов. Когда тебе удалось найти таинственный портал в квартире Джулии, ты не заметил в нем ничего особенного, что говорило бы о почерке автора, его особенностях?
— Не припоминаю ничего существенного. Правда, я торопился открыть дверь. Мне было не до изучения почерка запечатавшего ее мага. На что ты намекаешь?
— Я подумала, что Джулия, быть может, сама научилась кое-чему, сумела открыть дверь, за что и поплатилась.
— Вздор!
— Возможно. Я просто пытаюсь осознать причину ее гибели. Стало быть, ты не замечал в ней скрытых способностей к магии?
— Нет, не припоминаю ничего похожего. Я допил кофе и снова наполнил чашку.
— Почему ты считаешь, что меня преследует не Люк? — в свою очередь спросил я.
— Он пытался убить тебя — неоднократно — несколько лет назад.
— Да, недавно он признался мне. А еще он добавил, что отказался от этого намерения.
— Верно.
— Я не знаю, что тебе известно, а что — нет, и это меня бесит!
— Потому-то мы с тобой и затеяли нашу игру. Это была твоя идея.
— Вовсе нет! Разве не ты предложила торговлю в виде обмена информацией?
— Нынче утром я. Но изначально идея была твоя. Ты подал мне ее несколько дней назад. Я имею в виду телефонный разговор в квартире мистера Рота.
— Так это была ты? Ты изменила голос, разговаривая со мной по телефону?
— Тебя интересует ответ на этот вопрос, или ты хочешь узнать о Люке?
— На этот!.. Нет, о Люке!.. И то и другое, черт побери!
— Мне кажется, разумнее было бы придерживаться правил нашей игры, то есть очередности.
— Хорошо, ты права. Расскажи про Люка.
— По-моему, он оставил свою затею, как только узнал тебя поближе.
— Ты имеешь в виду, когда мы подружились?
— Не могу сказать наверняка. Полагаю, он действительно организовал несколько покушений на тебя, хотя в нескольких последних случаях сам же тебя спасал.
— Кто же принял у него дела, когда он ушел в отставку?
— Рыжеволосая дама, которая, очевидно, имеет к нему непосредственное отношение.
— Джасра?
— Да, она. Должна сказать, я до сих пор не знаю о ней всего, что хотелось бы. А ты знаешь?
— Думаю попридержать козырь до серьезного разговора, — ответил я.
В первый раз она посмотрела на меня, сжав зубы и прищурив глаза.
— Разве ты не видишь, Мерлин, что я пытаюсь помочь тебе?
— По правде говоря, я вижу, что ты хочешь получить от меня информацию, — ответил я. — Валяй, не возражаю, поскольку сам хочу узнать кое-что от тебя. И все же, признаюсь, твои мотивы кажутся мне весьма туманными. Как, черт возьми, ты оказалась в Беркли? Зачем последовала за мной в кабак «У Билла»? Какой силой обладаешь, если ты не волшебница? Как…
— Это уже три вопроса, — прервала меня Винта, — и начало четвертого. Может, ты пожелаешь представить их мне в письменном виде, а я сделаю то же самое? Тогда каждый из нас сможет отправиться в свою комнату и решить, на какой вопрос следует ответить, а на какой нет.
— Предпочитаю продолжить игру. Но мы в неравных условиях. Тебе известно, почему я желал бы получить ответы. Для меня это жизненно важно. А ты? Сначала я думал, что тебе нужна информация, которая поможет найти человека, убившего Кейна. Но ты отрицаешь это. Зачем же тогда?
— Я хочу защитить тебя.
— Ценю твои благородные побуждения. Но почему? Ведь, судя по всему, ты едва меня знаешь.
— Тем не менее это и есть причина моих действий, и я не собираюсь скрывать ее. Хочешь верь, хочешь — нет.
Я встал и начал мерить шагами дворик. Мне не хотелось говорить ей то, что могло обернуться против меня и, в конечном итоге, против Амбера. Хотя, надо признаться, в обмен на свою информацию я узнал немало полезного. Ее версия казалась мне правдивой. К тому же семья Бейли всегда была лояльной к короне и немало выгадала от этого. Меня настораживало лишь утверждение Винты, что она не стремится отомстить. Такое поведение вовсе не в духе коренного жителя Амбера. Скажи она, что жаждет крови убийцы Кейна, и я бы мгновенно заглотил наживку. А что предложено мне в замен? Весьма туманные и зыбкие мотивы…
Которые должны были навести меня на мысль, что она говорит правду. Как бы не желая использовать убедительную ложь и предлагая мне довольно нескладную истину, Винта создает впечатление, будто говорит прямо и искренно. Хотя ответив на мои вопросы, она, без сомнения, гораздо больше скрыла.
На столике что-то задребезжало. Вначале я решил, что девушка барабанит кончиками пальцев по крышке стола, проявляя раздражение, но, обернувшись, я увидел, что она сидит, не шевелясь, и даже не смотрит на меня.
Я подошел ближе, чтобы понять, в чем дело. Кольцо, кусочки камней и пуговица вибрировали на столе сами по себе.
— Это ты что-то с ними делаешь? — спросил я.
— Нет.
Камень в перстне треснул и выпал из оправы.
— Тогда в чем же дело?
— Я разорвала связь, — ответила Винта. — Думаю, кто-то пытается восстановить ее и у него не получается.
— Но ведь если я помечен, камушки не нужны, чтобы запеленговать меня?
— Возможно, здесь замешана не одна компания, — заметила Винта. — Думаю, надо послать слугу в город и велеть ему бросить эти штучки в море. Если кто-нибудь захочет последовать за ними — ради Бога.
— Осколки приведут назад в пещеру, а перстень — к мертвецу, — сказал я, — но пуговицу лучше пока не выбрасывать.
— Почему? Ведь не известно, кому она принадлежит.
— Именно потому. Подобные вещи работают в обе стороны, не правда ли? Стало быть, с ее помощью я смогу найти дорогу к Рассыпающему цветы.
— Это опасно.
— А не используй я эту возможность, опасность — причем, наверное, еще большая — будет грозить мне всю жизнь. Нет, выбрасывай в море все, кроме пуговицы.
— Хорошо. Я сберегу ее для тебя.
— Спасибо. Джасра — мать Люка.
— Ты шутишь!
— Вовсе нет.
— Теперь понятно, почему он не мог прямо сорвать ее покушения по тридцатым числам апреля. Прекрасно! Это дает новый импульс догадкам и размышлениям.
— Не желаешь ли поделиться ими со мной?