И тут я услышал крик. Слева пронеслось что-то пылающее.
— Нет! — заорал я, пытаясь его поймать.
Поздно. Джарт соскочил с линии, метнулся в обход меня и, уже охваченный огнем, вонзил клинок в моего двойника. Из раны полыхнуло пламя. Двойник попытался встать, но тут же рухнул обратно.
— Не говори, что я ничем не послужил тебе, брат, — успел сказать Джарт и, обратившись смерчем, растаял под потолком.
Я не мог дотянуться до своего doppelganger[11], а в следующую секунду пропало и желание, потому что тот быстро превращался в живой факел.
Глаза его были устремлены вверх, где исчез Джарт. Потом он взглянул на меня и криво усмехнулся.
— А ведь правду сказал, — произнес он и тоже взвился к потолку.
Я не сразу, но снова набрал разгон и продолжил ритуальный танец вокруг огня. Когда я описал круг и вернулся к тому месту, ни Джарта, ни двойника уже не было, только лежали их мечи — как упали, крест-накрест. Проходя, я ногой спихнул их с Пути. Пламя уже доходило мне до груди.
Кругом, назад, поворот. Время от времени я заглядывал в Камень, чтобы не ошибиться, и шаг за шагом латал Нарушенный Путь. Свет впитался в линии, и, если не считать полыхающего центра, Путь все больше напоминал знакомый Амберский.
Первая Преграда вызвала мучительные воспоминания о Владениях Хаоса и Амбере. Я дрожал, но сохранял отчужденность, и это прошло. Вторая Преграда добавила память и страсти Сан-Франциско. Я задышал ровно и прикинулся сторонним зрителем. Пламя плясало у моих плеч, и я, проходя дугу за дугой, представлял себе череду полумесяцев. Сопротивление росло, я от натуги обливался потом. Но все это было не впервой. Путь не только окружал меня, он был и во мне.
Я шел дальше и достиг отрезка, на котором каждое следующее усилие давало все меньший результат. В огне я по-прежнему видел тающего Джарта и мое собственное, искаженное смертной мукой лицо. Я понимал, что воспоминания внушены Путем, но от этого было не легче. Образы мучили меня и дальше.
Перед Большим Изгибом я разок обвел глазами комнату и увидел, что Путь полностью восстановлен. Я соединил линиями все разрывы, и теперь Путь горел, словно застывший фейерверк на черном беззвездном небе. Еще шаг…
Я поднял Камень к глазам. В рубиновой глубине я уже миновал Большой Изгиб и шел прямиком через огненную стену, будто так и надо. Я счел видение советом, но вспомнил трюк Давида Штейнберга, который украл Дроппа. Оставалось лишь надеяться, что Путь меня не разыгрывает.
Я начал Изгиб, и пламя окутало меня с головой. Усилий требовалось все больше, шел я все медленней. Каждый мучительный шаг приближал меня к Последней Преграде. Я чувствовал что превращаюсь в сгусток чистой воли, все мое существо сфокусировалось на единственной цели. Еще шаг… Словно тяжелые доспехи тянут меня к земле. Кажется, трех последних шагов не сделать вовеки.
Еще…
Движение утратило смысл, осталось одно усилие. Неважно, что будет, главное — пройти еще шаг. Воля — сгусток огня, тело — дым или тень…
И еще…
Голубое свечение слепит зрачки, оранжевые языки пламени кажутся серебристо-серым колеблющимся частоколом. Сквозь треск и шипение я вновь различил музыку — Медленное адажио, низкое, дрожащее, словно Майкл Мур играет на большом барабане. Я старался подстроиться под Ритм, двигаться в такт. Видимо, у меня получилось — или я окончательно утратил чувство времени, — последние несколько шагов дались почти легко.
А может, Путь смилостивился и чуть уменьшил давление. Теперь не узнаешь.
Я миновал Последнюю Преграду и оказался перед огненной стеной — снова оранжевой. Следующий вдох я сделал уже в огне.
Корэл покоилась в середине Пути, почти такая же, какой я видел ее последний раз — в рыжей рубахе и темно-зеленых бриджах, только сейчас она лежала на сбоем плотном коричневом плаще и, похоже, спала. Я встал на одно колено и тронул ее за плечо. Она не шевельнулась. Я поправил рыжую прядь, погладил щеку.
— Корэл? — позвал я. Молчание.
Я снова взял ее за плечо, легонько потряс.
— Корэл?
Она глубоко вздохнула, но не проснулась. Я потряс чуть сильнее.
— Очнись, Корэл. Ничего.
Я просунул руки ей под спину, усадил. Глаза девушки оставались закрытыми. Очевидно, ее как-то заколдовали. Призывать Знак Логруса посреди Пути, если не хочешь сгореть дотла, явно неразумно. Поэтому я обратился к рецепту из старой сказки: наклонился и поцеловал ее.
Корэл что-то пробормотала, ресницы вздрогнули. Однако она так и не очнулась. Я повторил попытку. Тот же результат.
— Черт! — сказал я. Чтобы снять такое заклятие, нужно место, где развернуться, кой-какие орудия моей профессии и возможность безопасно прибегнуть к источникам силы.
Я приподнял Корэл и велел Пути перенести нас в мои амберские покои, где ее одержимая ти'игой сестра лежит в точно таком же трансе, усыпленная моим заботливым братом.
— Отнеси нас домой, — произнес я громко и твердо. Ничего.
Я отчетливо представил свою комнату и вновь мысленно приказал.
Мы не двинулись с места.
Я аккуратно уложил Корэл на плащ, встал и взглянул на Путь сквозь ту часть огненного кольца, где пламя было пониже.
— Слушай, я оказал тебе большую услугу с риском для жизни и ценою больших усилий. Теперь я хочу выбраться отсюда и забрать с собой даму. Будь добр, помоги.
Пламя поникло и на несколько мгновений погасло совсем. В наступившем полумраке стало видно, что Камень мигает, словно лампочка гостиничного телефона. Я поднял его и заглянул внутрь.
Чего я не ожидал увидеть, так это короткого мультфильма для взрослых, но именно это происходило в Камне.
— Кажется, я включил не ту программу, — сказал я. — Если хочешь что-то сообщить — сообщай. Если нет, я всего лишь хочу домой.
Ничего не изменилось, только я заметил, что двое в Камне — это Корэл и я. Мы занимались любовью на плаще, по-видимому, в самом центре Пути, в дурной бесконечности по принципу старой конфетной обертки, только неприличной — если разглядеть нас в Камне, который держал в руках и рассматривал я в Камне…
— Довольно! — вскричал я. — Что за чушь собачья! Если хочешь устроить тантристский ритуал, я пришлю тебе профессионалов! Дама даже не проснулась…
Камень снова мигнул, так сильно, что я чуть не ослеп. Я отпустил цепочку. Потом наклонился к Корэл, поднял ее на руки и встал.
— Не знаю, проходил ли Путь кто-нибудь вспять, — сказал я, — но не вижу причины, почему мне этого не сделать.
Я шагнул к Последней Преграде. И тут же передо мной взметнулась огненная стена. Я отпрянул назад, споткнулся, упал на расстеленный плащ. Корэл я прижал к себе, чтоб не уронить в огонь. В падении она оказалась на мне и выглядела почти проснувшейся.
Руки ее обвили мне шею, щека прижалась к моей щеке. Я крепко обнял ее и задумался.
— Корэл?
— Мм-м, — прошептала девушка.
— Похоже, чтобы выбраться отсюда, мне придется тобой овладеть.
— Я думала, ты никогда не попросишь, — прошептала она, не открывая глаз.
Так уже меньше похоже на некрофилию, сказал я себе, перекладывая ее на бок, чтобы добраться до медных пуговок. Она что-то сонно бормотала, но в разговор это так и не перешло. Однако тело ее вполне отзывалось на мои касания, и дальнейшее не представляет интереса для знатоков. Занятный способ снимать заклятие. Может быть, Путь и впрямь обладает чувством юмора. Не знаю.
Огонь угас примерно тогда же, когда, так сказать, угас огонь.
Корэл наконец открыла глаза.
— Вот, похоже, с огненным кольцом и покончено, — сказал я.
— Когда это перестало быть сном? — спросила она.
— Интересный вопрос. И никто, кроме тебя, на него не ответит.
— Ты меня от чего-то спас?
— Коротко и ясно, — сказал я. Она немножко отодвинулась и оглядела комнату. — Видишь, что сталось, когда ты попросила Путь перенести тебя куда следует? Что с тобой надо было после этого сделать?