Джакара вздрогнула от его прикосновения.
— Разве ты еще не поняла? — проговорил он. — Сегодня твой последний день в этом заведении. Теперь ты принадлежишь только себе. Я хочу, чтобы утром ты купила или взяла напрокат два или три куррьяба и все, что нам понадобится для того, чтобы организовать экспедицию на Курган и провести там неделю или около того. Я не желаю поднимать в воздух свой корабль и привлекать внимание любопытных авиадиспетчеров из космопорта. Когда завтра мы отправимся в путь, можешь считать, что та часть твоей жизни, что была связана с этим местом, закончилась. Тебе больше не надо думать ни о «рабочих днях», ни о «выходных». Ты увольняешься. Это ведь вполне законно?
— Да, — ответила Джакара, которая сидела в своем кресле прямо, словно туго натянутая струна. Руками она изо всех сил сжимала подлокотники кресла.
«Я не хотел этого делать, — подумал Малакар. — Но она может мне помочь. А кроме того, она — девушка ДИНАБа, которую эта проклятая ОЛ чуть не превратила в маньячку. И пойдет со мной».
— В таком случае будем считать, что все решено, — сказал Малакар, подходя к кровати и зажигая еще одну сигарету.
Девушка, казалось, немного успокоилась и расслабилась.
— Вы не дадите и мне сигарету… Малакар?
— Рори, — поправил ее он.
— Рори, — послушно повторила Джакара. Малакар снова поднялся, протянул девушке сигарету, дал прикурить и вернулся на свое место.
— Я нигде не читала про то, что вы телепат, — через некоторое время проговорила Джакара.
— А я и не телепат. Это такой трюк. Завтра, может быть, я тебе покажу, как он действует.
«Но только не сегодня. Если потребовалось так много времени, чтобы ты хотя бы чуть-чуть расслабилась, я не собираюсь знакомить тебя с лохматым дарвенийцем, у которого глаза размером с чайную чашку. С тебя станется устроить истерику, и тогда сюда ворвутся вышибалы».
— Ты не возражаешь, если я немного приоткрою шторы? — спросил он.
— Давайте я сама это сделаю.
— Нет, нет, все в порядке.
Но Джакара уже подбежала к окну. Нажала на рычажок под подоконником и массивные шторы скользнули в стену.
— Хотите, я открою окно?
— Немножко, — ответил Малакар и встал рядом с девушкой.
Еще одна кнопка нажата, и вот уже Малакар вдыхает влажный ночной воздух.
— А дождь все еще идет, — заметил он, вытянув руку, чтобы стряхнуть пепел на улицу.
— Да.
Мимо низкой плоской крыши они смотрели на тихий город, что спрятался за дождевыми каплями и небольшими ручейками, стекавшими по открытой наполовину оконной раме. Внизу мелькали редкие мерцающие огоньки, а ветерок доносил чуть солоноватый запах моря.
— Почему ты держишь окно закрытым? — спросил Малакар.
Джакара ответила ему совершенно безразличным голосом:
— Я ненавижу этот город. Впрочем, ночью, когда почти ничего не видно, он не кажется мне таким отвратительным.
С гор донеслись еле слышные раскаты грома. Малакар положил локти на подоконник и высунулся из окна. Джакара колебалась всего несколько мгновений, а потом последовала его примеру. Она оказалась совсем рядом со своим кумиром, но Малакар знал, что, если он сейчас прикоснется к девушке, очарование момента будет нарушено.
— Здесь часто идет дождь?
— Да, — ответила Джакара. — Особенно в это время года.
— Ты любишь плавать или кататься на лодке?
— Я плаваю ради тренировки и умею обращаться с небольшими судами. Но я не очень люблю море.
— Почему?
— Мой отец утонул. После того, как умерла мать и меня перевели к детям. Однажды ночью отец попытался проплыть вокруг мыса Мэрфи. Я думаю, он хотел сбежать из Центра Перемещения. По крайней мере, мне сказали, что он утонул. Его вполне мог пристрелить какой-нибудь охранник.
— Мне очень жаль.
— Я была всего лишь ребенком. Тогда я еще почти ничего не понимала и стала ненавидеть их гораздо позже.
Малакар снова стряхнул пепел за окно.
— А что будет после того, как вы одержите победу? — спросила Джакара.
Он выбросил сигарету.
И, глядя ей вслед, подумал, что она похожа на комету.
— Одержу победу? — переспросил Малакар и, повернув голову, посмотрел на девушку. — Я буду сражаться до самой смерти, но мне все равно не удастся победить ОЛ. В этом смысле я ни на что не рассчитываю. Моя цель — сохранение ДИНАБа, а вовсе не уничтожение ОЛ. Я не хочу, чтобы тридцать четыре маленьких мира подчинялись капризам четырнадцати колоссов. Я не могу даже надеяться разбить противника, но, может быть, мне удастся заставить его уважать ДИНАБ — чтобы маленькие миры имели возможность расти и развиваться и в один прекрасный день получить статус Лиги, а не оказаться сателлитами других крупных миров. Если бы у нас была возможность колонизировать еще несколько дюжин новых планет, если бы Лиги нам не мешали и не бойкотировали все наши начинания, тогда, возможно, мы и добились бы успеха. Я хочу, чтобы мы вошли в ОЛ — а не разрушили ее. Однако вошли на наших условиях.
— … А то, что находится в Кургане? Личность X? Он криво ухмыльнулся.
— Если я смогу узнать тайну X, я войду в историю как самый страшный злодей, когда-либо живший на свете. Но клянусь всеми богами, я напугаю ОЛ до полусмерти! После этого они надолго оставят ДИНАБ в покое.
Джакара тоже выбросила свою сигарету в окно, вслед за сигаретой Малакара, и он зажег две новые.
Они прислушивались к вою штормового предупреждения и вглядывались вдаль, где полыхали ослепительные молнии. Когда молния оказывалась слишком далеко впереди, линия горизонта казалась темной и какой-то рваной; когда же молнии вспыхивали позади здания, пламя отражалось в окнах Кейпвилла и рассыпалось мелкими брызгами во все стороны. Впрочем, город окутывал мрак, в котором, словно светлячки, сияло всего несколько окон, где горел свет.
«Я уже много лет не вел подобных разговоров, — подумал Малакар. — Однако ведь и Шинд не каждый раз находится рядом и сообщает мне, кому я могу доверять. Симпатичная девочка. Очень хорошенькая. Но хлысты… и администратор вел себя так забавно… Она ненавидит здесь всех и каждого. Я и не думал, что в государственных заведениях подобного рода можно получить такие услуги. Впрочем, возможно, у меня слишком старомодные взгляды… Конечно, дело именно в этом. Жалко девчонку. Может быть, ей повезет, и она встретит кого-нибудь стоящего, в ДИНАБе, и он будет к ней добр, ну, и все такое… Проклятие! Я и вправду старею! Какой чудесный свежий воздух. И прекрасный вид из окна».
Мимо окна пролетел аэробиль и стал кружить, точно светящееся насекомое. Малакар следил за ним взглядом, пока он не скрылся в районе посадочного поля.
«Может быть, это один из кораблей, приспособленных к пространственному прыжку? По крайней мере, размеры подходящие. Интересно, кому может взбрести в голову болтаться на посадочном поле в такую погоду в то время, как можно тихонько сидеть на теплой, уютной орбите и дожидаться, когда стихнет непогода? Если не считать меня, конечно».
Корабль покружил немного, а потом завис над полем, словно дожидаясь разрешения на посадку.
— Джакара, выключи, пожалуйста, свет, — попросил Малакар, и девушка, стоящая рядом с ним, напряглась. — …И если у тебя есть бинокль или какой-нибудь телескоп, — быстро договорил он, — принеси его мне.
Джакара отошла от окна, и Малакар услышал, как она открывает шкаф. Примерно через десять ударов сердца в комнате воцарился мрак.
— Вот, — сказала Джакара, которая уже снова стояла рядом с Малакаром.
Он поднял бинокль к глазам и немного его подрегулировал.
— Что такое? — спросила девушка. — Что случилось?
Он не ответил на ее вопрос, а только попытался наладить резкость бинокля.
У них за спиной возникла еще одна вспышка.
— Это корабль для пространственных прыжков, — заявил Малакар. — Сколько таких кораблей обычно прибывает в Кейпвилл?
— Совсем немного, все торговые.