— Что вы тут делаете? — прогремел дребезжаще-металлический голос.
Тибор увидел совсем рядом несколько вроде бы человеческих фигур — на двух ногах, прямоходящие. Они сошлись на свет его фонаря.
— Гы-гы, ящеры! — саркастически продребезжал один из багсов. — И, чтоб я сдох, обрубок человека!
Пять багсов обступили костер и стали греть свои…
«Боже мой! — только и мог подумать Тибор, разглядев их хорошенько в свете костра. — Боже мой!»
Итак, багсы стали греть свои до смешного уязвимые тела — достаточно было ударить багса кулаком по мягенькому брюшку, и он складывался пополам от боли. А удар посильнее мог и вовсе вышибить из него душу — Боже мой, и у этих тварей не иначе как есть душа! Хрупкость тела выработала соответствующие нормы поведения у багсов: вся их сила заключалась в языке — в умении складно говорить и добиваться своего с помощью красноречия. Умение багсов кому угодно заморочить голову спасало их в послевоенном жестоком мире. Они были самыми великими лгунами на Земле.
Эти пятеро вроде бы не имели при себе оружия. Так что сгрудившиеся у тележки полуящеры, которые поначалу стушевались, теперь заметно расслабились, страх улетучился. Теперь на их стороне был их исполинский рост и сила шестипалых лап.
— Привет, клопики, — сказал Джексон, вполне дружелюбно кивая людям с естественным панцирем. — Всегда хотел спросить: откуда у вас легкие? Странное дело! У насекомых никаких легких не имеется. Это против природы.
Поттер подхватил его шутливую интонацию:
— Давненько я не ел суп из багсов. Ошарашенный Тибор тихонько спросил Поттера:
— По-моему, это не шутка. Вы что, в самом деле употребляете багсов в пищу?
— А что тут такого? — так же тихо ответил Поттер, наклоняясь к Тибору. — В самые трудные времена случается… но вкус у них преотвратный!
— Вы бы заткнулись, уроды чешуйчатые! — огрызнулся один из багсов. Похоже, эти пятеро не очень-то испугались воинственных гигантов, потому что спокойно грелись и не помышляли о бегстве.
— Эй, ящеры, где вы свои хвосты потеряли? — сказал другой багс.
— Да нет, — возразил ему третий багс, — у них что-то виднеется за задницей. А, это ж их елда! Вы же знаете, ребята, что у ящеров член находится за спиной.
Багсы хрипло заржали.
— Слышал я про одного ящера, — сказал один из них, — которого муж застал со своей женой за этим самым делом. Ну, любовник, ясное дело, попробовал драпануть, а муж возьми и наступи ему на торчащую сзади елду! Попался, голубчик!
Багсы опять загоготали. Похоже, они от души развлекались тем, что полуящеры языки проглотили от возмущения.
— Ну и что случилось, когда муж наступил на член любовника? — спросил рассказчика другой багс. — Член отвалился?
— Разумеется, отвалился. Так и лежал в грязи до самого заката — никак угомониться не мог, все корчился в агонии. Но что за беда — у них же члены снова отрастают, если оторвать.
Поттер процедил сквозь зубы:
— Самое время поставить на место двуногих блох. Послушать этих заносчивых засранцев, так краше их нет никого на свете.
Он поглядел на багсов исподлобья, потом зашарил глазами в поисках чего-нибудь тяжелого, чтобы запустить в обидчиков. Но не торопился лезть в драку, и багсы казались совершенно спокойными — ни один из них даже не шелохнулся.
И тут Тибор понял, почему они держатся так нагло и самоуверенно. Они явились не одни. За ними следовало два десятка бегунов.
Глава 9
С бегунами он встречался не впервые. Попрыгунчики изредка заглядывали в Шарлоттсвилль — их там никто не трогал. Вообще в местах, где обитали бегуны, царил дивный мир и покой, образцовая миролюбивая атмосфера, что было напрямую связано с добрым нравом самих бегунов.
И сейчас на Тибора смотрели снизу миролюбивые добрые мордашки. Эти существа были небольшого росточка — примерно метр двадцать. Упитанные, кругленькие, покрытые густой шерсткой. Глаза-бусинки, подвижные принюхивающиеся носы и несоразмерно большие ноги, как у кенгуру.
Тибор в который раз подивился резвым эволюционным энтелехиям[21], толчком к которым послужило именно то, что было, казалось, убийственным для любой жизни.
Сколько разнообразнейших видов человека возникло — и в какой короткий срок! Будто природа сделала отчаянную и могучую попытку преодолеть последствия глобальной войны: радиацию, гибель большинства людей и бесчисленное множество пролитых и распыленных токсинов.
— Да будут ясными ваши мысли, — произнесли бегуны слаженным хором, поводя длинными усами.
Один из них осведомился у Тибора:
— Как случилось, что у вас нет ни рук, ни ног? Вы очень странная особь!
— Война, — неопределенно отозвался Тибор, пресекая чрезмерное любопытство бегунов.
— А вы знаете, что ваша тележка неисправна? — поинтересовался другой бегун.
— Да что вы говорите! — удивленно воскликнул художник. — Она отлично едет. Довезла меня сюда — а это много миль.
Он сразу же поверил добродушному бегуну, и его охватила паника.
— Здесь поблизости есть ПАМЗ — полностью автоматизированный минизавод, — сообщил самый крупный бегун. — У него нынче почти нет работы — не то что в былые времена. Этот ПАМЗ может что угодно починить — если хорошенько его попросить. Вероятнее всего, он без труда заменит износившиеся части вашего колеса. И почти за бесценок.
— Ах, беда-то какая! — запричитал Тибор. — Да, колеса действительно мало смазывали — они могли и поизноситься. Поттер, приподними-ка, пожалуйста, этот край тележки. Вот так, спасибо… — Калека покрутил оторвавшееся от земли колесо. — Вы правы, надо чинить. И где этот… как его… ПАМЗ?
— В нескольких милях отсюда, — сказал самый крохотный из бегунов. — Поезжайте за мной. — Он двинулся вперед в темноту, остальные бегуны потянулись за ним. Крохотуля оглянулся и уточнил: — Поезжайте за нами. Ведь вы, ребята, тоже со мной?
— А то как же! — хором ответили все бегуны. Похоже, они держались тесной группой и все делали сообща.
Тибор тихонько спросил Поттера и Джексона:
— Можно доверять этой публике?
Сейчас его воображению рисовалась страшная картина: как эти милые бегуны увлекают его в глухомань, где убивают, чтобы присвоить замечательную тележку. Время такое крутое, что даже таким мохнатым очаровашкам не очень-то доверяешь.
— Этим доверять можно, — сказал Поттер. — От них никакого вреда. Чего не скажешь про этих вонючих багсов!
Тут он наподдал ногой одного из них, другие бросились врассыпную — подальше от его чешуйчатой задней лапы.
— К ПАМЗу! К ПАМЗу! — весело распевали бегуны, вприпрыжку несясь впереди тележки.
Голштинка, равнодушная к калейдоскопу новых престранных знакомцев, резво шла по полю, изредка мыча, — ей были не по душе эти прогулки в темноте. Тибор тихо лежал в тележке, нервы его были снова предельно напряжены.
— Мы прыг-прыг — одна нога здесь, другая там! Мы прыг-скок к замечательному ПАМЗу, где дешево починят тележку безрукого-безногого! — распевали бегуны, пересмеиваясь и от избытка чувств бегая кругами вокруг движущейся тележки. — Душка ПАМЗ, прилежный электронный малый, гарантийный даст талон: на миллион миль или на тыщу лет — смотря по тому, что раньше истечет: километраж или годаж.
— Увидимся, когда вы будете возвращаться, — крикнул Тибору вслед Джексон. — Обязательно возьмите для верности письменную гарантию у этого самого ПАМЗа!
— Вы хотите сказать, что меня там могут надуть?
Ответа он не расслышал.
До ПАМЗа они добрались на рассвете. До неприличия ярко окрашенные облака плыли по небу, словно нарисованные озорным ребенком. Птицы и квазиптицы щебетали в кустарнике, растущем по бокам тропы.
— Где-то тут, совсем близко, — сказал Эрл, предводитель бегунов, и остановился. Имя Тибор узнал, прочитав в лучах рассвета надпись на его комбинезоне. — Погодите, сейчас соображу.
21
Энтелехия — в древнегреческой и средневековой философии обозначение активного начала, превращающего возможность в действительность, или нематериальное жизненное начало, направляющее развитие организмов.