Лодой опустил блеклые глаза и улыбнулся.
- Солнце взошло, потом село, и вот - день прошёл, - задумчиво сказал он. - Так постепенно, по кусочку, отрывается нить нашей жизни. Она становится всё короче и неотвратимо приближается к концу. Но для чего?
- Ты прав, почтенный учитель! - кивнул Юрий, немного удивлённый разговорчивостью монаха. Он редко баловал его беседами. - Жизнь быстро проходит!
- И чем больше прожито, тем меньше остаётся, - вздохнул Лодой. - А что я успел понять за это время?
- Не думаю, почтенный учитель, что ты понял меньше людей, живущих обычной жизнью.
- Многое из того, что человек хочет иметь и на что тратит свою жизнь, ему не нужно, - продолжал говорить старик, не слушая Юрия. - Куда спешил? Зачем? Ведь умирая, человек остаётся таким же голым, как и при рождении.
Юрий сказал:
- Великий поэт Омар Хайям говорил:
Кто понял жизнь, тот больше не спешит,
Смакует каждый миг и наблюдает:
Как спит ребёнок, молится старик,
Как дождь идёт, и как снежинки тают.
Учитель, а что понял ты? - попытался привлечь его внимание Юрий.
- Я вчера сидел на развилке, - говорил будто сам с собой Лодой, - ко мне подъехал всадник, молодой красивый юноша. Он спросил: "Аксакал, не нужна ли тебе моя помощь?" - Лодой тонко захихикал. - А я ему говорю: "Помощь нужна тебе, батыр, потому что ты потерял дорогу". Он рассмеялся: "Я знаю, куда еду - в эти горы, выбрать пастбище для моей отары". "А, - говорю, - ты об этой дороге? По ней ходят все. А ты найди свою - чтобы дни твои не проходили бесследно. Подумай: твоя ли это отара, батыр?" Он обиделся: "Уж не считаешь ли ты меня вором, старик?" "Конечно же, ты вор! - говорю. - Потому что ты крадёшь у себя время и жизнь".
- И как ты, почтенный учитель, объяснил ему свои слова? - спросил заинтересованный Юрий.
- Я объяснил ему только то, что он мог понять. Но понял ли он меня, не знаю, - покачал головой Лодой. - Он будет думать.
- Расскажи мне о вашей беседе! - попросил Юрий.
- Э! Чего захотел! Это невозможно! - рассмеялся Лодой. - Ведь это будут уже совсем другие слова! Да и поймёшь ты их совсем по-другому. То, что с трудом вмещает один, другой едва ли считает достойным внимания, - вздохнул Лодой. - Но у меня есть слова и для тебя, Юрий. Видно, пришло время. Сядь!
Юрий опустился на землю и сел опершись спиной о выступ скалы.
- Я внимательно слушаю, почтенный учитель, - сказал он, всё больше удивляясь.
- Я думаю, тебе надо уходить, - впервые с улыбкой всмотрелся в его лицо Лодой - как правило, он его едва замечал, лишь давая распоряжения по хозяйству. - И тоже идти своей дорогой. А не моей.
- Но почему? - с недоумением воскликнул Юрий. - Мне тут хорошо. Я читаю мантры, выполняю молитвенные правила, живу в аскезе. Разве это плохо?
- Это не плохо и не хорошо. Но ты... не в тишине.
- А ты, почтенный учитель? В тишине? - вздохнул Юрий, внутренне признавая его правоту.
- Я? - удивился тот. И снова захихикал. - Нет, я не в тишине. Это тишина - во мне. Большего ты пока не вместишь. Приходи, когда... освободишься. И передавай мой поклон Тинджолу.
Юрий, в ушах которого всё ещё раздавался дробный смех Лодоя, вдруг оказался на той развилке дорог, где всегда сидел Лодой. Издалека, со стороны гор, к нему приближался всадник.
- Подвезти тебя, досым? - спросил он, подъехав.
- А куда ты едешь? - поинтересовался Юрий
- В Барнаул.
- Там, разве, твоя отара находится? - ляпнул Юрий, ещё не придя в себя.
- Что? - рассеяно переспросил всадник. - А! Ты, наверное, знаком с Лодоем? То-то я смотрю - на его месте стоишь.
- Я не на его месте. Просто стою, - вздохнул Юрий.
- Нет, я не за отарой, - пояснил юноша. И почесал в макушке. - Я тут подумал... давно хотел пойти учиться. На ветеринара. Вот съезжу в Барнаул, узнаю условия приёма.
- На лошади?
- А? Нет, - спохватился всадник. - Извини, я задумался. Лошадь я сдам, конечно, на ферму. Потом. И об отпуске договорюсь. Могу довезти тебя до железнодорожной станции в Ребрихе. - Юрий кивнул. Ему надо будет подумать - дорога подходящее для этого место. - Скажи, а откуда Лодой всё про меня знает? - поинтересовался юноша, протягивая Юрию руку, чтобы подсадить.
- Потому что он - пустота, а в пустоту многое вмещается, - рассмеялся Юрий, усаживаясь. - Кстати, меня Юрий зовут.
- А я - Манас. Шутку понял, а про Лодоя - не очень. Ладно, я вижу, ты сам... получил от него путёвку.
- Типа того. А почему - в ветеринары?
Лошадь тронулась и у них завязалась неспешная беседа.
Глава 12. В тоннеле
Оуэн с опаской вполз через узкий лаз в свою бывшую Ближнюю пещеру. Она выжидательно затаилась...
"Я ничего плохого не хочу, - мирно обратился к ней криптит. - Просто погуляю тут. Мне интересно посмотреть на рукотворные чудеса. Неужели вам не жаль, что такая красота скрыта от всех?"
"Не жаль, - равнодушно ответили Идолы. - Каждое действие имеет своё продолжение. Такова жизнь: всё имеет последствия и во всём. Лучше не начинать".