Индира - с ней он иногда телепатически общался и она почти перестала вздрагивать при его появлении из ниоткуда. Общение с ней, это были радостные мгновения. Она просто сияла, источая любовь и добро, находясь в непрерывном молитвенном состоянии о мире. И, находясь на своей светлой волне, практически не замечала происходящего вокруг. Даже того, что она инвалид. Не стоит её отвлекать своим реальным появлением, да ещё надолго. Тем более его помощь больше не нужна - все заботы о доме теперь взял на себя, полностью участвуя в делах отца, её брат Файяз. У них всё хорошо. И он рад за них.
Елисеев... Вот уж кого он не хотел бы беспокоить. Александр Петрович счастлив, соединившись с семьёй и избавившись от груза своих воспоминаний о резидентурной работе по всему миру, а также негласного присутствия Конторы в своей жизни. И появление бездомного Юрия во Владивостоке выглядело бы ... неэтично. Как будто он требует плату за свою услугу.
Так что же? У него совсем нет друзей?
"Оуэн... Оуэн!?"
Юрий, едва не ударившись головой о потолок, резко сел, вспомнив, наконец, о друге-осьминоге. Прошло... почти полгода с тех пор, как он в последний раз говорил с ним. Как он вообще мог забыть о спруте?
Юрий осмотрелся.
Его попутчики, приятная пожилая пара, сидя внизу за столом, увлечённо играли в карты. Сосед на верхней полке, командировочный из Москвы, спал, слегка похрапывая. На всякий случай, чтобы не привлекать их внимания, Юрий внушил попутчикам, что он тоже спит. И, опершись спиной о стену, сел в позу лотоса.
***
- Оуэн! Ты меня слышишь?
- Юрий? Юрий, это ты?! - сразу же отозвался спрут. - Сейчас! Я только вернусь в пещеру. Ты застал меня за трапезой посреди планктонной стаи.
- Как твои дела? - спросил Юрий, почувствовав, что Оуэн уже в пещере и поместился в нише, заняв удобную позу, опершись щупальцами в стены. - Извини, что долго не появлялся.
- О, у меня столько новостей, Юрий, что я даже не знаю, с чего начать, - радостно сказал спрут. - Но сначала ты. Где ты пропадал?
- О, у меня-то как раз ничего интересного, - рассмеялся Юрий. - А твои новости я уже знаю - с читал только что с твоего информационного поля. А я... Не буду тратить на рассказ твоё время. Принимай телеграмму! - пошутил он, телепатически сбрасывая ему информацию о себе.
- Вот как? - удивился Оуэн, теперь уже всё знавший о недавнем этапе жизни Юрия с отшельником Лодоем. - Какой занимательный старик! Он чем-то похож на меня. Правда? Только я сижу в пещере, а он - на развилке дорог. Наверное, он там больше медитирует, чем кого-то ждёт. А за советом к нему приходят те, кто уже и сам готов изменить свою жизнь. Такие встречи просто так не случаются. А те, кто не готов, уходят другой дорогой и не попадают к Лодою. Ведь время у подобных старцев - на вес золота. Не стоит отвлекать его на пустые разговоры.
- Вот как ты рассудил? - удивился Юрий. - А я, выходит, полгода живя рядом с ним, так ничего и не понял? Мне он казался даже... глуповатым.
- Это потому, что в тебе ещё много лишних мыслей, выходящих за рамки духовного Пути. Поэтому он тебе и сказал, чтобы ты пришёл к нему, когда освободишься. И даже это ты не мог вместить. Как он сказал?
- "То, что с трудом вмещает один, другой едва ли считает достойным внимания", - процитировал Юрий. И вздохнул: Стыдно быть таким дураком. А почему он передавал поклон Тинджолу?
- Я думаю - этим он сказал тебе, что учись у него. Чему - это ты подумай сам.
- Почему ты его понимаешь? А я - нет.
- Я похож на него, наверное. И, потом - эти дзэн-монахи такие шутники! Говорят простые вещи, выражая сложные истины, а их никто не понимает. Потому и считают чудаками. Не вмещают.
- Наверное, ты прав, Оуэн. Я пошёл к нему в послушники, будучи наслышан... Нет - информирован в ИПЗ, что он мудрец, меняющий судьбы людей. Думал и мне он что-то подскажет...
- Значит, ты ещё не был готов. А как ты попал к Лодою? - спросил Оуэн.
- Просто пришёл к нему в горы, в скит - телепортировался, и попросился пожить с ним. Он так странно меня встретил. Указал на очаг и жестом приказал разжечь.
- Может, он имел в виду, что твоё сердце недостаточно... разогрето для простой жизни?
- Возможно. Но я так и прожил с ним, готовя простую еду и чай. А на все мои вопросы он отвечал молчанием или хмыканьем. Иногда поднимал вверх палец.
- Один?
- По-разному, - вздохнул Юрий. - Я считал это чудачеством. Или распоряжением. И, когда он показывал один палец, пёк нам одну лепёшку. Два - две лепёшки.
- А когда три? - улыбнулся Оуэн.
- Варил три картофелины. Ох! - расстроено вздохнул Юрий. - Дурак я! Нет бы - подумать!
- Хорошо, что ты понял это. Значит, дело поправимо, - улыбнулся Оуэн. - Я думаю, иногда, когда Лодой сидел на своей развилке, он немного посмеивался над... твоей простотой.
- Уверен! - буркнул Юрий. И сам прервал свои стенания: А что мы всё обо мне да обо мне? У тебя, я вижу, тоже тут невесть что творилось. Какие-то тоннели, потеря памяти. И ты лишился своей любимой Ближней пещеры. Как Фью умудряется теперь с тобой общаться - на такой глубине? Вы больше молчите, чем говорите, - хмыкнул он.- Он дышит, ты ждёшь.
- А мы и не общаемся, - вздохнул Оуэн. - Его Фиала вот-вот родит двойню. И он неотрывно возле неё дежурит - чтобы исполнять любые её желания. Уж очень не хочет, чтобы дельфинята родились нервными, - хихикнул он. - А она и рада! Как-то даже заказала ему человеческий зонтик!.
- Зачем? - удивился Юрий.
- Сказала - солнечный свет щиплет ей кожу, когда она всплывает подышать. И, представь, он нашёл ей зонтик - тот упал, на его счастье, с какого-то проплывающего мимо корабля.
- Ну и как Фиала им пользуется? У неё же нет рук! - расхохотался Юрий, слегка потревожив смехом попутчиков, играющих внизу в карты.