— Господин Советник у нас известен как человек последовательный… Фанатик, — язвительно вставил Бруно.
— Совершенно верно, — согласился Советник. — В моем деле не обойтись без фанатизма. Судите сами, господа. Вот уже тридцать лет я занимаюсь этим проектом. Многие мои товарищи занимали высокие посты в старом правительстве. Некоторые из них стали миллионерами. Я же остался скромным чиновником, человеком относительно бедным. Почему, спросите вы? Потому что я ждал своего часа и дождался…
Принесли вторую перемену блюд. Я ел мало, чувствуя, как внутри меня растет возбуждение. Не хотелось тратить время на вдумчивое пережевывание пищи и на болтовню. Наконец, когда подали десерт, я, отказавшись от него, сказал:
— Я должен знать о проекте все.
— Да, разумеется. Я сообщу вам все необходимые для успешного выполнения миссии сведения, — несколько поспешно пообещал Советник, отставляя бокал, — но всего я не знаю и сам. С некоторых пор «Крепость» превратилась в «черный ящик». Вы знаете, что такое «черный ящик»? Вижу, что нет. Это из рабочей терминологии «Крепости». «Черный ящик» означает систему с неизвестной внутренней структурой.
— Похоже, в этой вашей «Крепости» кое-чего добились?
— О, очень многого, боюсь, что гораздо большего, чем мы от них ожидали. Лично я не против любых проводимых там исследований, мне нужно только сохранить контроль над проектом. Вы меня понимаете?
— Совершенно. Если вы утратите контроль, то потеряете возможность усилить и расширить свою власть. Насколько я могу судить, власть — главная ваша цель?
— Я вижу, у нас полное взаимопонимание. Но мы должны извиниться перед господином министром. Господин Кимон, — обратился он к Бруно, — прошу нас извинить, но боюсь, что последующий наш с вашим уважаемым братом разговор будет несколько скучноват.
— Да, да, — пробормотал Кимон-старший, вставая, — у меня, признаться, совсем нет времени… — Он запнулся. — Через минуту совещание в кабинете министров. Посему разрешите откланяться.
Я с жалостью смотрел, как суетится этот министр, раскланиваясь, принимая от лакея трость и шляпу и, едва ли не пятясь, отступая к двери. Взглянув на Советника, я увидел, что тот тоже наблюдает за братом с глумливой усмешкой на губах.
«А ведь он наслаждается унижением Бруно, — со злостью подумал я, — чертова кукла».
— Возможно, — сказал я вслух, как только дверь за министром пропаганды мягко захлопнулась, — у нас возникнет с вами взаимопонимание, только цели останутся разными. Но хватит о целях. Прошу вас, изложите свой план.
24 апреля 43 года
Допустив, что за происходящими в нашем обществе метаморфозами стоит Некто, которого я назвал бы Носителем Злой Воли, я, прежде чем его персонифицировать, решил построить социально-психологическую модель этого феномена.
Во-первых: Носитель 3В не должен занимать сколько-нибудь видный официальный пост ни в прежнем правительстве, ни в нынешнем. В таком случае сразу следовало исключить лиц, известных из официальных коммюнике, а также традиционных теневых правителей, как то: председателя торгово-промышленного комитета или начальника Внутренней службы.
Во-вторых: Носитель 3В скорее всего не принадлежит к традиционной аристократии и культурной элите, он должен быть «человеком из народа», самовыдвиженцем. Следовательно, у него не должно быть серьезного образования, научных и прочих публикаций.
В-третьих: Носитель 3В не должен быть связан с подпольем, как старым антимонархическим, так и новым движением Сопротивления. Одним из его преимуществ должна быть абсолютная лояльность по отношению к любому режиму.
В-четвертых: Носитель 3В должен иметь влияние как на лиц, находящихся у кормила, так и на представителей любых других социальных слоев и классов, и влияние это должно быть подкреплено не политическим или каким иным авторитетом, а известного рода фанатизмом, твердой уверенностью в достижимости главной цели. Причем именно ловким спекулированием на вожделениях и потребностях он добивается к себе серьезного отношения людей, от которых на самом деле зависим.
В-пятых: Носитель 3В должен иметь за душой не только большую цель, но и по меньшей мере знание — какими средствами эта цель достигается. Он, без всякого сомнения, авантюрист, но авантюрист, не лишенный известного ума, изобретательности и умения подчинять свои фантазии и фантазии других своей воистину злой воле.
4 мая 43 года.
Менее полумесяца назад я сформулировал принципы, по которым следует искать Носителя 3В, личность серую, незаметную, но зловещую, и вот уже располагаю некоторыми данными, убеждающими меня, что иду я по правильному пути.
Один мой приятель, человек крайне болтливый, но ловкий (имя его я по понятным соображениям не называю), сумел устроиться младшим бухгалтером в известном учреждении. Буквально на днях он рассказал мне о странной возне в Управлении по делам науки.
Управление это в нынешних условиях должно быть совершенно захиревшим в силу царящего теперь мракобесия, однако через бухгалтерию проходят поданные этим ведомством совершенно фантастические сметы. Как утверждает мой знакомый, Внутренняя служба по сравнению с «научниками» сидит на голодном пайке. Даже армия финансируется слабее. Вероятно, столько уходило раньше на содержание Двора, сколько сейчас — на оборудование, обозначаемое в ведомостях цифрами и непонятной символикой. Приятель, сам человек с высшим техническим образованием, утверждает, что никогда не сталкивался с подобной системой кодировки приборов. Когда дело касается военной техники, финансовые документы куда более откровенны.
Я спросил приятеля, кто руководит этим загадочным Управлением. Он поморщился, потер лоб и ответил, что какой-то советник, который сам ни за что не расписывается, а на всех документах стоит подпись министра пропаганды, что тоже странно. Выслушав эти откровения, я почувствовал, что напал на след. Советник, который ни за что не расписывается, может вполне оказаться разыскиваемым мною закулисным дьяволом.
План Советника оказался прост. Прост настолько, что в случае неудачи мне грозило умопомешательство, как это уже произошло с тремя тщательно подготовленными агентами, что же будет с агентом Кимоном при успешном проникновении в Крепость, Советник сказать не мог.