Через стены кабинета прорывались вездесущие звуки фортепиано.
— Ах, да, — сказал он, услышав имя Ринальдо. — Присаживайтесь, пожалуйста. Чем могу быть вам полезен?
— Доктор Клутц, как я уже сообщил вашей секретарше, я только что вернулся после двухлетнего пребывания в космосе. Я обнаружил, что мне трудно приспособиться к некоторым изменениям, произошедшим за это время на Земле. Особенно к бесконечной игре этой проклятой мелодии, которую все репетируют для Соревнования.
— Я вам сочувствую. Но если это и все… Скажите, а вы пробовали анестезирующее масло для ушей?
— Я пользовался им несколько ночей, чтобы уснуть, но вынужден прекратить, потому что у меня начало звенеть в ушах. Но даже если бы это и оставалось без вредных последствий, я нахожу неприемлемой альтернативу между глухотой и сводящей с ума мелодией.
— У вас появился навязчивый страх перед этими тренировками?
— А у вас?
— Пожалуйста, не отвлекайтесь. Мы ведь вас обсуждаем.
— Нет, доктор, я пришел сюда не для этого. Вы ничего не можете сделать, чтобы этот постоянный, раздражающий шум стал приемлемым. Я только хочу узнать, как все это началось?
Брови врача поднялись, но эффект неодобрения несколько испортился подергиванием века.
— Мне жаль, но я ничего не знаю об этом.
— А я думаю, что знаете. И не пытайтесь прикрываться своим званием психиатра, доктор. Вы пользовали Фрэнсиса Фингера, когда ему пришла эта блестящая идея. Действительно ли вы внушили ему эту идею при помощи гипноза?
Веко задергалось снова.
— Молодой человек, — сказал доктор Клутц. — Кто вам внушил подобную мысль?
— Его дочь. Ее болтовня. И это показалось мне более вероятным, чем объяснение, что идея возникла у него просто так, из ниоткуда.
— Какая чепуха, — улыбнулся доктор Клутц.
— Разве? Ведь вы венерианин, доктор Клутц, не так ли? Мистер Фингер пришел к вам на прием, потому что у него, очевидно, нет никакого предубеждения против венериан. И тут же эта идея пришла ему в голову, сразу, готовая, во всех деталях. А Венера — одна из планет, которым строго запрещено участвовать в Соревновании. Как вы объясните все это?
Доктор Клутц казался вовсе не смущенным этим вопросом.
— Очень просто, — сказал он. — Венера, как Марс и луны Юпитера, слабо заселена. По разным причинам, жизнь там достаточно примитивна. И спонсорам не принесло бы большой пользы пытаться устраивать Соревнования там, где люди слишком заняты борьбой за выживание, чтобы бренькать на фортепиано и слушать радио.
— Но спонсоры извлекают выгоду из Соревнования на Земле? Соревнования обходится им в миллиард долларов, доктор Клутц. А что составляет общий объем продаж? Как они собираются возвращать свой миллиард?
— Мне неизвестны такие финансовые подробности.
— Как и большинству остальных людей, иначе бы они давно почувствовали запашок чего-то подозрительного. Как это может быть, доктор Клутц, что все соревнования субсидированы неким неизвестным источником, работающим с одним-двумя спонсорами?
Доктор Клутц спокойно взглянул на него.
— Странные вещи вы говорите.
— Возможно, — согласился Ринальдо. — Но я много думал об этом. И я считаю, что спонсоры все же извлекают выгоду из Соревнований. Но кто они?
— Общественность. Подумайте о том, сколько добра можно сделать с такими деньгами, скольким бедным семьям можно помочь…
— Пожалуйста, доктор, меня уже тошнит от всего этого. Единственная прибыль от всего этого обществу — головная боль. Ведь это затронуло даже вас. Возможно, вы вводили идею в голову Фингера, но у нее оказались неприятные последствия, затронувшие вас самих.
— Я снова вынужден вам напомнить, — сказал доктор Клутц. — что вы здесь не для того, чтобы обсуждать меня.
— Я пришел, чтобы узнать, как все это началось. Кто поставил вас сюда, доктор? Венера? Марс? Или все внеземные колонии разом?
— У вас какие-то странные мысли…
— Странность лишь в том, что они больше ни у кого не появились. Возможно, в чем-то я и заблуждаюсь, доктор, но вы именно тот человек, который может все объяснить, не так ли? Другие планеты только начали развиваться. Они не столь примитивны, как вы тут намекнули, раз могут готовить таких первоклассным психиатров, как вы, и одновременно мало конкурентоспособны. Земная промышленность легко выдавливает их с выгодных рынков сбыта. А теперь предположим, что они захотели нанести ответный удар в самое сердце. Как легче всего справиться с земным производством? Нужно лишь привести большую часть населения Земли в состояние, близкое к безумию.