Коррелл попытался шевельнуться, хотя понимал, что слишком поздно. Движения незнакомца были настолько быстры, что буквально расплывались. Взмах руки, что-то взорвалось в голове Коррелла, и он с чувством облегчения понял, что это какой-то способ создания прохода во времени…
IV
Он очнулся на диване в удобной позе, словно ненадолго задремал. Не было никакой головной боли, вообще ничего не болело. Но осматриваясь, Коррелл подумал, что с глазами что-то не так.
Потом он сообразил, что глаза в порядке, просто это такая дверь. Почему-то она круглая и блестящая. Но рассмотреть ее повнимательнее он не успел, потому что рядом кто-то спросил:
— Как вы себя чувствуете?
— Где я?
Какой-то лысый толстяк с высоким лбом рассмеялся и сказал:
— Почему-то все начинают с этого вопроса.
— Потому что все хотят знать, где находятся, — ответил его напарник, более худой, но тоже лысый.
Повертев головой, Коррелл увидел, что в помещении находятся еще пять человек, занятых, похоже, игрой в карты.
— Мы заключенные, Коррелл, — продолжал худощавый. — Да, мы знаем ваше имя. Нам его сообщили. Они также сказали, что с вами все будет в порядке, когда очнетесь. Меня зовут Твисден, а моего толстого друга — Клейтон. Вероятно, это все, что вы сумеете пока что запомнить, но для информации: эти три господина — Дэнном, Нерн и Кломер. Позже, когда вы придете в себя, они представятся вам еще раз.
— Вы все еще не рассказали ему, где он находится, — хихикнул Клейтон.
— Это называется комнатой отдыха, — сказал Твисден. — Видите ту дверь? Где бы вы ни увидели такую, не подходите к ней, иначе лишитесь головы. А так можете ходить, где хотите.
— Почему я здесь?
— Вероятно, по той же самой причине, что и все мы. Потому что мы слишком много знаем. Или, скорее, потому что мы могли бы узнать слишком много. Некоторые из нас даже не знают, что именно мы знаем. Но нас считают опасными и не хотят, чтобы известная нам информация попала во внешний мир.
— А что вы здесь делаете?
— Спим и пытаемся хоть как-то убить время. Это настоящий ад! — сказал Твисден.
— Вообще-то неплохая жизнь, — пробормотал Коррелл.
— Если вы можете спать двадцать два часа в сутки.
— Есть альтернатива, — сказал Клейтон.
— К дьяволу эту альтернативу, — отрезал Твисден, возвращаясь к игре.
Некоторое время они играли молча, и Коррелл собрался с мыслями. Здесь были собраны люди, которые, по-видимому, обладали важной информацией.
— Но раз все мы знаем слишком много, — сказал он, — почему бы нам не попробовать поделится этим друг с другом?
Дэннон, низенький и мрачный, испустил короткий смешок.
— Мы уже пробовали, друг мой. Это бесполезно. Они специально расселили нас так, что все мы обладаем одинаковыми знаниями. Возьмите пять наших голов, прибавьте к ним свою, шестую, и даже еще дюжину из соседних комнат, и вы не узнаете ничего, что уже не знали бы сами. Вот если бы мы могли связаться с кем-то из других частей здания…
— Но мы не можем, — сказал Твисден. — Все эти проклятые двери.
Коррелл повернулся, внимательно рассмотрел дверь, и теперь понял, почему она блестит. Она состояла из лезвия яркого металла, вращающегося, как самолетный пропеллер. Странно, подумал он, зачем вообще создавать такую дверь? Да, она, без сомнения, эффективна, но не менее эффективна будет и обычная крепкая дверь. А у этой, вроде бы, есть очевидная слабина. Что произойдет, если сунуть в нее что-нибудь металлическое?
Коррелл огляделся. Вокруг не было ничего металлического. Вся мебель — стулья, стол и диван, — из пластмассы. Удобные, но не очень-то прочные.
Но все равно, он должен провести эксперимент. Коррелл взял стул и подошел к двери. Все оторвались от карт.
— Не создавайте себе лишних проблем, — сказал Твисден. — Мы уже прошли через это.
— Я люблю все испытать лично, — огрызнулся Коррелл и пихнул ножки стула под вращающееся лезвие.
Лезвие продолжало вращаться. Оно резало пластик так, словно это было масло. Один из кусков ножки пролетел совсем рядом с лицом Клейтона.
— Поосторожней, Коррелл, — печально сказал тот, — а то у меня хороший расклад.
И продолжил игру.
— Немедленно отойти от двери, Коррелл! — голос раздался откуда-то сверху.
Коррелл повертел головой. Высоко в стене открылся ярко светящийся проем. В нем появился довольно обычный человек чуть выше среднего роста.
— Я не псих, — сказал Коррелл. — Просто у меня научный склад ума.