— Здесь это бесполезно, — коротко сказал Твисден. — Во-первых, мы сгруппированы таким образом, что наши интересы несовместимы. Не характеры, отметьте, иначе бы мы перегрызли друг другу глотки, а интересы. Они совершенно не совпадают. У нас нет ни бумаги, ни карандашей, ни досок.
— У вас есть книги.
— И все они чисто развлекательные. Нет ни научных книг, ни хорошей поэзии. Нам даже позволяют смотреть телевизор, но только пустые, никчемные программы — плохие комедии или детские развлекаловки. Все это лишь подчеркивает монотонность нашего существования, не нарушая ее.
— Ничего не понимаю, — сказал Коррелл. — Если они действительно хотят свести нас с ума, тогда проще было бы запереть нас по одиночкам.
— Они не желают этого. Время от времени они действительно запирают кого-нибудь в одиночке, но только ради дисциплины, когда кто-нибудь начинает слишком резвиться.
— Все равно можно что-нибудь предпринять, — настаивал Коррелл. — Составлять планы побега.
Клейтон и Твисден невесело рассмеялись.
— Кому интересно говорить о бесполезных вещах? — спросил Твисден. — Отсюда нет никакой возможности бежать. Тюремщики слишком хороши для нас. В определенных случаях, когда им нужно поддержать у кого-нибудь из нас дух, они позволяют мечтать о спасении. Так они сделали с Клонером еще до того, как сюда попали мы. Как-то раз они оставили на полу металлический прут. Клонер решил, что его просто забыли, и несколько недель прятал его. Это была единственная металлическая вещь в этом месте.
Все это время он следил за дверьми и как-то ему показалось, что у одних лезвия вращаются немного медленнее. Ну, и однажды он с друзьями воспользовался тем, что было, как им казалось, шансом. Им удалось сломать дверные лезвие. Они уже считали, что обыграли наших суперменов. Им даже позволили выбраться наружу, прежде чем поймали и вернули обратно. Вот тогда Клонер и его друзья поняли, что происходит, и потеряли всякую надежду. Остальные сдались и согласились работать на похитителей. Сам Клонер не сдался, но оставил все попытки сбежать. Теперь дайте ему шанс уйти отсюда, и он им не воспользуется. Он будет считать, что это опять обман.
— Что они хотят? Какую работу мы должны выполнять? — спросил Коррелл.
— Почти все, что мы можем. На первое место они ставят исследования в области ботаники и электроники. Откровенно говоря, Коррелл, мы слишком мало узнали о них с тех пор, как попали сюда. Они не кажутся жестокими. Очевидно, они не убивают, исключая, возможно, случаи самообороны, так что во многих отношениях они выглядят похожими на нас. Но мы не можем сравниться с ними в физической силе и скорости мышления. Именно поэтому я не понимаю, зачем мы вообще им нужны. Они сами способны заниматься исследованиями в десять раз эффективнее, чем мы. Почему они требуют, чтобы мы им помогали?
— Возможно их численность крайне мала, — предположил Коррелл.
— Или они хотят сделать из нас слуг.
Они услышали, что в соседней комнате что-то происходит. Коррелл подошел к открытому дверному проему и заглянул внутрь.
Там на большом столе лежали три человека, которых Кэри небрежно переворачивал, словно трупы.
Пока Коррелл смотрел, Кэри снял их со стола, положил на диван и резко произнес:
— Через пятнадцать минут они очнутся.
Затем он ушел.
— Новенькие, — прокомментировал Коррелл.
— Наши супердрузья снова в деле, — вяло отозвался Твисден.
— Интересно, что сделали эти парни?
В его голосе чувствовалось равнодушие, и Коррелл подумал, что неужели у него самого так же, как и у них, притупятся все чувства, когда он посидит здесь подольше. По сравнению с напряженной жизнью, к которой он был приучен, парализующее бездействие этого места могла стать для него своего рода каникулами, в которых Коррелл давно нуждался, если только они не протянутся слишком долго. Конечно, он будет просто отдыхать, а не торопиться начинать работать на своих похитителей.
Через несколько минут новички зашевелились, сели, осмотрелись и затем задали тот же вопрос, что и сам Коррелл:
— Где я?
— В аду, — рассмеялся Твисден. — Не думали, что ад существует, верно?
— Вы заключенные, — спокойно сказал Коррелл. — Мы все здесь заключенные.
— Они не имеют на это права, — воинственно сказал один из мужчин. — Мы только хотели отправить письмо правительству. — Он был высокий, с властными манерами, и явно находился в плохом настроении. — Дома меня ждет жена, я обещал сегодня вернуться пораньше. Никто не смеет удерживать меня здесь.