Корабль, как они скоро узнали, был почти не поврежден. После странного поведения стен под непонятными нагрузками, на них не осталось никаких следов повреждений, и только пара приборов вышла из строя. Что касается пассажиров, добрая половина получила синяки, но только двое были серьезно ранены.
Губернатор Флэгстафф так и не вернулся. Пассажиры, перестав светится загадочным светом, начали обсуждать проведение памятной службы в его честь. Дайсон с капитаном Фармером вернулись в кабину пилота.
— А я называл его болтуном, — сказал капитан Фармер с лицом искаженным презрением к самому себе. — Во имя Плутона, вот это был человек, человек, не боящийся ничего. Он спас всех нас.
— Да, сэр, — машинально согласился Дайсон.
— Он понимал, что рискует жизнью. Как и то, что смерть может оказаться не самым худшим вариантом. Возможно, сейчас он страдает от ужасных пыток.
— Нет, сэр, не страдает. — Дайсон посмотрел командиру прямо в глаза. — Прямо перед тем, как губернатор исчез, сэр, шутник связался со мной. И я понял, что мой план удался.
— Твой план? Разве смысл был не в том, чтобы губернатор Флэгстафф бросил ему вызов?
— Разумеется, сэр. Но результат этого, каким я его представил, был совсем не таким, как показалось большинству людей. Какова была бы ваша реакция, сэр, если бы муравей, взад-вперед бегающий по вашим ладоням, вдруг остановился бы и начал толкать речь о своей славной карьере и том, как его уважают другие муравьи? Что бы вы сделали, если бы этот чудной муравей начал хвастаться невероятными вещами, на которые способен его народ, и велел бы вам оставить его в покое? Думаете, вы бы сильно разозлились, сэр?
— Скорее, мне показалось бы это нелепым, — нехотя ответил капитан Фармер.
— Нашему дорогу другу, как его называл губернатор Флэгстафф, это показалось чем-то гораздо большим. Не забывайте, у него нестандартное чувство юмора. Я все еще чувствую мысленные отзвуки его смеха. И я понял, что он сделал. Именно то, на что я и надеялся.
— Ты подумал, что это будет смешно?
— Смешно и трагично. Но шутник не увидел в этом трагедию. Он оценил только шутку. Вот почему он забрал губернатора с собой. Я бы дал ему забрать себя, сэр… я не боюсь опасностей. Но ни я, ни кто-либо еще не смог бы произнести речь, над которой губернатору даже не пришлось особо стараться.
— А потом, когда губернатор ему надоест…
— Это произойдет нескоро, сэр. Шутник захочет показать свое новое приобретение собратьям. Нечто вроде личного клоуна, шута. Он думает, что весь его народ посчитает губернатора смешным. Возможно, так и будет. Но, разумеется, губернатор этого не поймет. Ему покажется, что он выступает перед обычными людьми, шутник запросто может создать такие иллюзии. Каждой речи будут громко аплодировать. Губернатор будет очень счастлив. Чем счастливее он будет, тем сильнее он насмешит шутника.
— Ну, несколько лет он может и проживет.
— О, нет, сэр, его будут держать в живых пару сотен лет. Он всех нас переживет.
— Кстати, а как насчет остальных?
— У меня впечатление, что, услышав губернатора Флэгстаффа, шутник потерял интерес к нашей Системе. Думаю, он больше не будет нас беспокоить, по крайней мере, очень долго.
Лицо капитана Фармера сморщилось, как от боли. Он сидел и о чем-то размышлял.
— Мне это не нравится, — наконец, выпалил он. — Не нравится, когда надо мной смеются, как и то, что будут смеяться над губернатором Флэгстаффом. Если бы не вопрос выживания всей человеческой расы, а только одного корабля, я бы сказал нашему дорогому другу убираться ко всем чертям и что мы отказываемся его развлекать. Пусть убивает нас, если хочет, но смеяться нас собой мы не позволим.
— Мне тоже не нравится, когда надо мной смеются, — серьезно сказал Дайсон. — Возможно, как и муравьям. Но вечно так продолжаться не будет. — Он помолчал, а затем добавил, словно самому себе. — Вы же читали рассказы, сэр, где муравьи объединились и захватили мир. И точно слышали поговорку про того, кто смеется последним.
— Рассказы — это рассказы, — мрачно возразил капитан Фармер. — Они были и остаются выдумкой.
— Потому что муравьи были муравьями сотни миллионов лет и останутся ими же. Но люди когда-то были всего лишь обезьянами — секунду назад по представлениям природы и губернатора Флэгстаффа — а в следующую секунду они станут чем-то большим. Он был прав, капитан, даже несмотря на то, что шутник посмеялся над ним. Но в следующее мгновение космического времени мы освоим силы звезд и галактик. И когда придет время, шутник со всеми своими силами не посмеет над нами смеяться.