— Возможно, вы уже поняли, что я не тот, кого вы называете человеком. Однако, я рекомендую вам не волноваться из-за этого. У меня не возникнет проблем воссоздать вас в соответствии с вашими стандартами.
Затем голос стих, и она осталась одна. Что тоже неплохо, подумала она. Доктор сказал слишком много. И она не могла ни отвечать, ни задавать вопросы… а у нее их было так много.
Он не являлся человеком? Тогда кто он такой? И почему он говорит на человеческом языке? И что он собирается с ней сделать, после того, как воссоздаст? И как она будет выглядеть после всех операций?
Она знала, что существуют расы, не обладающие чувством красоты. Или обладающие совершенно не похожим на человеческое. Станет ли доктор считать ее правильно воссозданной, если даст ей нужное число ног, рук и искусственных органов, заменяющих глаза… или сделает ее похожей на какое-нибудь адское создание? Будет ли он гордиться своей работой, как это свойственно земным врачам, когда их пациенты остаются живыми, но беспомощными, с изувеченными телами и органами, работающими слабо и не совсем так, как нужно? Не превратит ли ее этот доктор в некое существо, на которое Фред посмотрит с отвращением и омерзением?
Фред всегда питал слабость к красивым женщинам. Ему было из чего выбирать, и он выбирал, кого хотел, и, пока не встретил ее, его выбор всегда основывался только на внешности. Она так и не поняла, почему он решил жениться на ней. Возможно, потому что она являлась единственной некрасивой женщиной из тех, кого он знал, и это выделяло ее. А может в его выборе была некоторая жестокость. Вероятно, Фреду хотелось не слишком уверенную в себе жену, на которую он смог бы положиться при любых обстоятельствах. Она вспомнила, как раньше смотрели на них — красивый мужчина и простоватая девушка — и начинали перешептываться, открыто не понимая, зачем Фред на ней женился. Она была уверена в том, что ему это нравилось.
Очевидно, ему хотелось простоватую жену. Но теперь у него будет уродливая жена. Понравиться ли ему это?
С этими мыслями она заснула, проснулась, и так повторилось еще много раз. А затем, однажды, она снова услышала хриплый голос. И, к своему удивления, она поняла, что может отвечать — медленно, неуверенно и временами испытывая боль. Но она снова могла говорить.
— Мы работаем над вами, — сказал голос. — Все идет отлично.
— Я… я… — ей было сложно спросить. — Как я выгляжу?
— Незавершенно.
— Наверное, ужасно.
— Нет, — после некоторой паузы ответил голос. — Совсем не ужасно. По крайней мере, для меня. Просто незавершенно.
— Мой муж с вами не согласится.
— Я не знаю, что скажет ваш муж. Вероятно, он не привык видеть незавершенных людей. Возможно, он и себя испугается.
— Я… я не подумала об этом. Но с ним… с нами ведь все будет в порядке?
— С медицинской точки зрения, вы вполне излечимы. Полностью.
— Почему… почему вы не вернете мне зрение, если это возможно? Вы боитесь… боитесь, что я могу увидеть вас и… испугаться?
Возникла заметная пауза.
— Не думаю, — в ответе послышалось удивление. — Нет, дело не в этом.
— Значит, это потому, что — как и в случае с Фредом — я могу посчитать себя уродливой?
— Да, это одна из причин. Но не самая главная. Понимаете, в некотором смысле, я экспериментирую. Не тревожьтесь, пожалуйста… я не превращу вас в чудовище. Я слишком хорошо знаю биологию. Но я плохо разбираюсь в человеческом организме. Все, что мне известно, я, в основном, прочитал в ваших книгах, но выяснилось, что в определенных местах там допущены неточности — так что мне придется двигаться медленно, пока я не разберусь в тех местах сам. Возможно, я восстановлю некоторые органы, а потом обнаружится, что они неправильного размера или формы или выделяют совсем не те гормоны. Я не хочу делать подобных ошибок, а если все же допущу, то собираюсь исправить их прежде, чем они навредят всему организму.
— Это же не опасно?..
— Нет, уверяю вас. Внутренне и внешне, вы будете выглядеть как раньше.
— Внутренне и внешне. И я смогу… смогу иметь детей?
— Да. Хотя наша раса не делится на два пола, мы знакомы с этим по другим существам. Нам известно, как это важно. Я позабочусь, чтобы у вас и вашего мужа сохранился правильный железистый баланс.
— Спасибо… доктор. Но я все еще не понимаю… почему вы не вернете мне зрение прямо сейчас?