Бену не приходилось выгребать угли из камина — камина у них не было — но всю остальную грязную работу он делал. И с ним даже не обращались, как с членом семьи.
К примера, взять вечер, когда Эрл привел на ужин свою девушку. Барбара несколько удивила Бена. Она была стройной, не очень высокой, чуть ниже самого Бена, и очень привлекательной. Что поразило его еще сильнее, она оказалась доброй. Барбара улыбалась всем, даже Бену.
Эрл привел братьев и представил их, а за короткими фразами скрывалась угроза: «Смотрите, парни, не пытайтесь увести ее у меня, иначе вам конец». Но он не счел нужным угрожать Бену и вовсе не стал его представлять.
Бен представился сам. Он знал, что Эрлу это не понравится, но, собрав волю в кулак, хотя так и не сумев побороть страх, он сумел это сделать.
— Я Бен Тинкер, — подошел и скромно произнес он.
Барбара улыбнулась и пожала ему руку.
— Бен Тинкер?
Она посмотрела на него так, словно где-то уже слышала это имя, и не поняла, что он делает в такой семье. И Бен тоже не понял, радоваться этому или нет.
— Я сводный брат Эрла.
— О, да. Эрл говорил о тебе. Он сказал, что ты считаешься потомком знаменитого святого Георга, по маминой линии.
— Да, мне тоже об этом говорили, — признал Бен.
— Не понимаю, — задумчиво сказала Барбара. — Я всегда думала, что у святых нет потомков.
— Сам не понимаю, — ответил Бен. — Томас Мор в молодости придерживался того же мнения… а перед смертью у него образовалось четверо детей от двух браков.
— И какую сторону его жизни ты бы выбрал для себя? — спросила Барбара.
Раньше Бену никогда не задавали такие вопросы, но разговор на этом прекратился. Прежде чем Бен успел ответить, явился Эрл и свирепо уставился на него.
— Чего ты тут ошиваешься? — грубо спросил Эрл. — Марш на кухню и сделай сэндвичи.
Забыв об интересном вопросе, Бен ушел на кухню. Все, что он запомнил о Барбаре, — несколько слов и улыбку. Но слова были приятными, а улыбка — теплой.
Он не рассердился на Эрла и даже не подумал возразить. Бен давно усвоил, что сердиться на трех братьев было опасно, и лучше притворяться, что тебя все устраивает. О, да, возможно, глубоко внутри Бена ключом кипел гнев, но выхода ему не находилось. Только не в этом месте. Лучше рассердиться на менее опасных людей.
Например, на официанта за завтрашним обедом. Возможно, это была не его вина, но картофель-фри, который он принес Бену, оказался холодным и полусырым. Обычно Бен ел все, что ему приносили, и никогда не жаловался, но после того, как Эрл обошелся с ним вчерашним вечером, картофель стал последней каплей.
— Картофель что-то едва теплый, — спокойно сказал он.
Обычно официант в таком случае просто заменял заказ. Но сейчас у него тоже было плохое настроение.
— Хочешь похолоднее, да? Сейчас принесу льда.
— Не надо ни льда, ни едких замечаний, — сдержанно ответил Бен, слегка вспотев под воротником. — Я хочу съедобную картошку.
— С ней все в порядке, — ответил официант. — Послушай, дружище, не будь одним из тех, кто постоянно жалуется.
— Я не такой, — возмущенно ответил Бен. — Я вообще первый раз жалуюсь официанту.
— И что, помогло? Пусть это станет тебе уроком.
После этой дерзости Бен почувствовал, что сейчас взорвется. Его и так постоянно оскорбляли сводные братья. От официанта он это не потерпит. Лицо Бена покраснело, в горле пересохло, и, казалось, даже кровь закипела от гнева. Он открыл рот, чтобы ответить официанту, но ярость задушила все слова. Он смог выдавить из себя только бессловесную вспышку гнева…
Из носа Бена вырвались две струи огня и опалили скатерть. Перепугавшись, официант отскочил, и Бен увидел, как его кадык поднялся и опустился, когда он сглотнул.
— Послушайте, мистер, — дрожащим голосом сказал официант, — не сердитесь и не сжигайте тут все. Я не специально. Честно. Сейчас я сбегаю за другой порцией.
Бен, перепугавшийся не меньше официанта, оперся на стол рукой и резко отдернул ее. Он случайно дотронулся до вилки, раскалившейся чуть ли не докрасна.
— Не волнуйтесь, — сказал он почти таким дрожащим голосом, как официант, — кажется, я уже разогрел картошку.
Бен не ошибся, и с удовольствием принялся есть. Закончив обед в тишине, он оставил официанту хорошие чаевые.
Когда он вышел из ресторанчика, то все еще ничего не понимал. Что с ним случилось… или, скорее, почему это случилось, и как! Две струи пламени — можно подумать, что Бен цирковой артист, маг или кто-то еще. Возможно ли… что его далекий предок научился этому трюку у драконов, которых сразил? Неужели святой Георг тоже умел изрыгать огонь и, следовательно, сражаться с чешуйчатыми противниками на более-менее равных условиях?