При этой мысли он стиснул зубы, и это движение заставило его понять, что он совершенно не походит на других, и даже такая ерунда, как число и форма зубов могли выдать его с головой. Хоть здешние существа и были весьма невежественными, но, приглядевшись к Кейину, смогли бы понять, что он не такой, как они.
На второй день работы он вызвал подозрение, но поначалу не у других работников. Создание, оскалившее зубы и начавшее лаять, называлось собакой. Некоторое время Кейин находил внимание животного смущающим. Поэтому кинул в тварь камнем, но она чуть-чуть отбежала и залаяла снова. Он понял, в чем заключалась проблема. Утром он сменил изношенные брюки на новые мешковатые рабочие штаны, еще не пропахшие человеком, и собака уловила его слабый, но незнакомый запах. Это сильно раздражало и привлекало внимание людей.
— Ты не нравишься этой псине, дружище, — сказал проходивший мимо прораб.
— Меня всегда удивляло то, что собаки лают далеко не на всех, — засмеялся кто-то.
Кейин бросил еще один камень, но животное увернулось и продолжало лаять. Аудитория росла, и у Кейина начала нервно подергиваться кожа, что уже само по себе могло бы привлечь внимание толпы, если бы она была в настроении замечать подобные детали поведения.
— Утром я погладил кошку, — объяснил Кейин. — Бешеная псина чует ее запах.
Он понял, что, если так будет продолжаться и дальше, то скоро здесь соберется вся округа, и решил действовать быстро. Осмотревшись, Кейин увидел лежащий на земле шланг, откуда подавался сжатый воздух. Он взял шланг, открутил вентиль и направил струю на собаку. Ее сбило с ног, и она с воем убежала за здание. Все засмеялись, и Кейин с облегчением вернулся к работе. Он понял, что больше нельзя надевать чистую одежду.
Работа шла своим чередом, и Кейин переключил свое внимание с насущных забот на смысл всего процесса. Казалось, тут были сотни людей, все занимались простой работой, являющейся частью какого-то общего плана. Кейин задумался о том, могут ли существа, создающие такие планы, быть столь неразумными, какими он их поначалу посчитал. Или просто их интеллект недостаточно развился, и им недоставало научных знаний, чтобы пользоваться всеми ресурсами планеты?
— Эй, ты, проснись и начинай шевелиться, — проревел чей-то грубый голос, вдвое страшнее того, который Кейин услышал, когда его толкнули плечом пару дней назад. — За что тебе, по-твоему, платят?
Кейин принялся орудовать киркой, не подняв головы. Прораб и понятия не имел, что высокий незнакомец, которого звали Кейином, с любопытством смотрел на него крошечными скрытыми глазами, в буквальном смысле находящимися на затылке головы странной формы, и пытался понять, от чего тот так рассердился.
К концу недели Кейин уже был уверен, что знает язык достаточно хорошо, чтобы начать читать. Он отправился в общественную школу, которая, как он узнал, работала по вечерам, и вошел в класс, где кто-то объяснял алфавит и рассказывал иностранцам, что английский язык полон ловушек и различных тонкостей. Кейин жадно впитывал информацию, но после третьего урока понял, что обучение идет слишком медленно, и больше не вернулся в школу. Раньше он никогда не сталкивался с языком такой структуры, и, хотя правильное произношение давалось ему с трудом, он быстро учился, потому что основные принципы изучения языка работали тут ничуть не хуже, чем на его родной планете. К концу месяца Кейин уже мог читать.
К этому же времени, он, наконец, узнал смысл того, что происходило на работе. Главный инженер несколько раз проходил мимо него, обмениваясь репликами с прорабом и изредка с тем, кто заказал постройку здания.
То, что он услышал, имело большое значение. Ошибки быть не могло, поскольку Кейин натыкался на эти слова в книгах. У слова «лаборатория» было очень четкое определение. В разговорах попадались такие слова, как «инкубаторы» и «термостаты». В общем, все это дало Кейину понять, что тут шла стройка завода по производству биохимических веществ.
Он знал, что в других обжитых местах этой планеты тоже существовали биохимические заводы, но мысль об огромной опасности не посетила его. Кейин продолжал, как говорили другие рабочие, держать ушки на макушке, и постепенно тревожился все сильнее и сильнее.