— Я нашел достаточно. И виновный сам преподнес мне пару подсказок на блюдечке с голубой каемочкой. — Морли обвел холодным взглядом всех троих. — Прошлой ночью меня пытались убить.
— Что случилось? — страшно удивился Уайетт.
— Узнаете в утренней газете, если у вас будет время ее почитать. Я подстрелил киллера первым. К несчастью, моя пуля была слишком меткой, и он умер, не успев сказать, кто его нанял.
— Но зачем кому-то вас убивать? — настойчиво спросил Армстронг. — До вас расследование вели несколько детективов. Никто не пытался их убить.
— Я много раз задавал себе тот же вопрос. Ответ заключается в том, что я не детектив. Я знаю самолеты. А детективы в них не разбираются.
— В этом что-то есть, — признал Уайетт.
— Я говорил вам троим, что знаю самолеты. Вог почему кто-то решил меня убить.
— В этом нет смысла. Вчера вы ничего не обнаружили, — возразил Брэкен.
— Нет, но кто-то предположил, что я скоро все выясню. Это было неизбежно. Если бы меня убили и спрятали тело, то расследование застопорилось бы, и у диверсанта появилось бы время замести следы.
Уайетт нервно постучал пальцами по столу.
— И что бы он сделал за это время?
— Выкрал чертежи. Это единственная прямая улика. Преступник попытался сделать это сегодня утром, но у него ничего не вышло. Скоро он попробует снова. Я подозревал, в чем тут дело, но поначалу даже сам не верил в это. И тут вдруг инспектор нашел поврежденный самолет. Впервые за эти два дня случилось нечто настолько очевидное. Кто-то явно хочет показать нам причину аварий. Я сразу понял, что это отчаянная попытка направить меня по ложному следу. Она тоже провалилась.
— Тогда в чем заключалась настоящая диверсия? — нервно спросил Армстронг.
— О, все было сделано очень хитро. Я поговорил с некоторыми рабочими, и мои подозрения укрепились. Вы трое знаете, что перед тем, как армия взяла на вооружение этот истребитель, вам пришлось построить испытательный образец и провести всевозможные тесты, которые он безукоризненно прошел. Потом вы получили заказ на постройку этих самолетов.
— Это хороший самолет, — заявил Уайетт.
— Первый образец, действительно, такой. Как и последующие образцы. Но те самолеты строились на небольшой фабрике в трехстах километрах отсюда. На ней невозможности вести крупномасштабное производство. Поэтому вы начали работать здесь. Ваши механики сделали шаблоны для деталей в соответствии с планами. Рабочие делали по шаблонам детали и собирали из них истребители. Но никто из них прежде не работал с этим самолетом. Они не заметили, что схемы изменились. Вы строили не совсем тот самолет, которые прошел испытания.
— Вы сошли с ума, — прорычал Армстронг.
— Черта с два! Чертежи были уже другие. Мельком этого нельзя заметить. Небольшие изменения в двигателе и чуть-чуть другие углы крепления крыльев. Это ослабляло конструкцию: в любую секунду мог отказать двигатель, а крылья — отвалиться. Даже при тщательном осмотре было невозможно определить, что с истребителем что-то не так, хотя он не более безопасен, чем самолетом с сахаром в топливе.
— Кто-то подменил чертежи! — воскликнул Уайетт.
— Именно так. И прелесть этого, с точки зрения диверсанта, в том, что, сделав одно дело, он испортил сразу все будущие самолеты. Каждая машина имела, как минимум, два слабых места и могла упасть в любой момент.
— Изменения в чертежах должны были заметить, — сказал Армстронг.
— Это мог сделать только тот, кто периодически изучал чертежи. Только тот, кто знает самолет вдоль и поперек. Только тот, кто ответственен за подмену.
Уайетт покраснел от гнева.
— Брэкен! — закричал он.
— Все верно. Он главный конструктор. Только он мог внести изменения в чертежи. Этим утром, поняв, что ему грозит опасность, он ударил вас по голове и попытался положить в сейф первоначальные планы. Но стенографистка помешала этому, и ему пришлось притвориться, что преступник вырубил его.
— Четыре года назад он летал в Германию, — сказал Уайетт. — Тогда я не понял, что он вернулся другим, но это было так. Я думал, он летал, чтобы побольше узнать о конструкции самолетов. На самом деле он продался. Восхитился нацистами и решил продаться.
— Он такой не один. Кроме того, думаю, дело не только в восхищении. Ему, наверное, неплохо заплатили. Какую сумму тебе за это дали, Брэкен?
Брэкен позеленел. Он вскочил на ноги и бросился к двери. На этот раз Морли выстрелил не бездумно.
Пуля попала в руку Брэкена как раз, когда тот взялся за дверную ручку. Рука бессильно повисла.