— Онд будет скучать по тебе, — продолжила Анфай, предложив ему подержать ребёнка.
Канто обратил свою улыбку к младенцу и взял его на руки. Онд восторженно взвизгнул.
— Я… тоже буду скучать по нему, — проговорил священник. — Но я должен искать, пока не найду место, куда стремлюсь.
— И что это за место? — невинно поинтересовался Дьяма, налив себе ещё чашу вина.
Комнату обволокла тишина и потрескивание очага наполнило воздух.
— Место, где растёт белый лотос.
Канто ничего больше не сказал о своей цели и, никоим образом не желая его оскорбить, семейство больше не расспрашивало об этом.
В оранжевом блеске раннего утра дом Дьямы осаждала толпа мужчин, желающих увидеть странника. Чтобы сохранить покой этого тихого дома, Канто согласился встретиться с ними снаружи, на ступенях. Он встал между парой мраморных статуй, что изваял прадед Дьямы в подражание спящим драконам, лежащим в сердце мира. Анфай наблюдала за этой аудиенцией из окна комнаты, предоставленной её дядюшкой.
Юноши Пяти Деревьев пали на колени перед Канто, который казался почти смущённым их поклонением. — О могучий воин, — выкрикнул один из них. — Ты велик, а мы невежественны и беспомощны. Научи нас биться, как ты — прыгать, как танцующий тигр, двигаться, как режущий ветер, защищать нашу честь и честь наших домов!
— Спаси нас от нападений злодеев! — добавил другой.
— У нас нет ни оружия, ни умения его изготовить, — умолял другой. — Но ты показал нам, что для сражения оружие не требуется. Смилуйся — научи нас своей мудрости!
— Мы дадим тебе всё, что может предложить наша деревня — жену, детей, наши поля, ту малость золота, что у нас есть, — кричал третий. — Наша деревня будет твоей, только научи нас, как стать тиграми!
Канто потребовал тишины. — Вы променяли бы весь свой мир на когти, если я мог бы одарить ими? Это стало бы печальной сделкой.
— Да! — вскричал кто-то. — Что для нас хорошего, если мы не можем защитить то, что нам принадлежит?
Канто покачал головой. — Я не могу научить вас быть мужчинами. Вы уже ими являетесь. И я не могу научить вас быть тиграми, ибо я — такой же простой человек.
— Научи нас драться! — воскликнул маленький мальчик, размахивая кулаками.
— Лучше я поучу орла летать, — сказал Канто. — Или рыбу плавать. Довольствуйтесь тем, что вы — миролюбивый народ, далёкий от сверкающих полей войны.
— Как нам быть довольными, когда мы живём в страхе перед душегубами? — спросил кто-то.
Канто пожал плечами. — Не просите у меня мудрости, — сказал он, — но сами ищите её.
— Где нам найти такую мудрость? — спросил тот.
— В ваших собственных сердцах, — отвечал Канто.
— Сынов Копья не интересуют наши сердца, — выкрикнул старик, стоящий с краю толпы юнцов. — Пока они не вырваны из наших грудей, ещё бьющимися.
Анфай вздрогнула у окна. Могли ли уничтожители её деревни последовать за ней сюда, принеся свою кровожадность в эти безмятежные холмы? Существовало ли какое-то место на всех просторах земель Цина, что ещё безопаснее для простого люда?
— Мне жаль, — промолвил Канто. — Я не могу научить вас быть теми, кем вы не являетесь.
Тогда некоторые в толпе стали его проклинать и сборище начало расходиться прочь.
Канто вернулся в дом и в одиночку направился во внутренний дворик Дьямы, где сел в тени маленького фонтана, скрестил ноги и закрыл глаза. Час спустя, Анфай обнаружила его там, спокойным, как камень. Сегодня она надела когда-то принадлежавшее её тёте шёлковое платье, разукрашенное изумрудными виноградными лозами и шафрановыми бабочками. Она выкупалась и уложила волосы в изящную укладку, подобную переливающейся чёрной пирамиде. Она вновь почувствовала себя настоящей женщиной, впервые с тех пор, как… как её мужа угнали умереть на таринголовской границе.
Она села рядом с Канто, хотя он казался едва ли осознающим её присутствие. Она ждала, не желая помешать его необычному сну или состоянию разума, в котором он сейчас пребывал. Но его глаза открылись и он посмотрел на неё, в непривычном облачении состоятельной женщины. Его взгляд сверкал, как крохотные звёзды.
— Я должен уйти, — сказал он.
— Знаю, — ответила она. — Искать твой белый лотос.
Он кивнул. — Ты выглядишь… прекрасно.
Она покраснела. — Как ты поймёшь, когда отыщешь свою священную землю? — спросила она.
— Я узнаю.
— Узнаешь ли? — переспросила она. Она наклонилась вперёд и нежно поцеловала его в губы.