Вождь снова замолчал, и на этот раз никто не рискнул нарушить тишину. Только старая Дарья сочувственно вздохнула. Наверное, она тоже знала, каково это – лететь со склона. Отто вдруг понял, что не стремится услышать окончание рассказа. Однажды он своими глазами видел, как вот точно так же погибла темпераментная красавица из прекрасной южной страны. Не то чтобы они были знакомы, но Лючия жила в частном храме неподалеку от места, где Отто проводил дни, отдыхая. Еще тогда, в той жизни. Лючия была гордая и неприступная, она никогда не обращала внимания на таких, как Отто. Но в тот день, когда это случилось, малыш Отто, заметив толпу любопытствующих, тоже остановился. Дюжий грузчик вынес на дорогу умирающую девушку. От ее красоты и изящества не осталось и следа, она вообще была мало похожа на саму себя. И все же, когда единственный уцелевший глаз Лючии приоткрылся, она нашла взглядом Отто и словно попросила прощения за свое прежнее пренебрежение. Во всяком случае, малыш по сей день думал именно так.
- Как же ты выжил, Вождь? - негромко спросил Фердинанд, и в голосе его на этот раз не было обычного высокомерия. Напротив, лишь искреннее сочувствие и уважение.
- Выжил? – переспросил старик и усмехнулся. – Я умирал. И я не хотел жизни, в которой не будет дороги, а выйти на нее был уже не способен. Но мне повезло. Я встретил бога, который захотел спасти меня.
- Встретил? – изумилась Юрико.
- Да, девочка. Когда ты одной ногой уже на переработке, начинаешь видеть и понимать многое. Я ждал момента, когда мое тело будет смято окончательно, почти с нетерпением, ведь тот обрубок покорителя дорог, которым я стал, не был достоин существования. Однако что-то пошло не так, и я никак не мог дождаться своей очереди. День проходил за днем, мои изломанные члены становились все дряхлей и немощней, а избавление не приходило. Но однажды появился бугай-грузчик, подхватил меня и перевез в какую-то совсем крошечную часовню, в которую нас набилось аж четверо. Потом я, кажется, долго плыл на корабле, а после еще один громила притащил меня в очень странное место: храм – не храм, но там было собрано множество таких же калек. Все они, как и я, мечтали о смерти, и время от времени кого-то из несчастных охватывал яростный огонь. И он находил свое избавление. Я с вожделением ждал своей очереди. Но произошло чудо. Вместо того чтобы сгореть в очищающем пламени, как остальные, я вдруг начал поправляться. Все, что было сломано, стало срастаться, остатки моей ободранной кожи исчезли, и вместо них, слой за слоем, начала нарастать новая. Я оживал с каждым днем. О, поверьте, мое выздоровление шло медленно, очень медленно, совсем не так, как рождаешься в инкубаторе. Вот тогда-то я и понял, что за всем этим стоит бог. Один. Не целая толпа, как там, где мы появляемся на свет, а мой, единственный, преданный мне одному. Я чувствовал не только то, что он делал со мной, чтобы вылечить, вернуть мне прежний вид и способности. Но ощущал все мысли и переживания, стоящие за его действиями. А потом, спустя долгие месяцы, я снова вышел на дорогу, полный энергии и сил, прекрасный и гордый. И со мной был мой бог. Наша связь не прервалась, когда я поправился. Напротив, теперь все его желания я ощущал, как свои, и очень часто они совпадали. А когда мне хотелось чего-то большего, чувствовал опасения своего бога и понимал, что мои стремления могут стать самоубийственными для нас обоих, - патриарх обвел взглядом собравшихся. – Мне посчастливилось вернуться с того света, друзья. Случается с нами и такое, если повезет встретить любящего тебя бога.
Дарья кивнула и понимающе улыбнулась.
Вождь замолчал, молчали и все остальные. Рассказ захватил каждого, и каждый глубоко задумался о чем-то своем.
- Если у меня и есть свой бог, - грустно произнес Фердинанд, первым нарушив молчание, - то, боюсь, он не слишком заботится о моем здоровье. Правда, вылечиваюсь я от своих синяков и ссадин очень быстро, иногда за считанные часы. Но как же часто я их получаю!
- А у меня, наверное, очень веселый бог, - улыбнулся Отто, подумав о том, как ему нравится отдыхать в самых неожиданных местах – то у зоопарка, то у цирка, то у детского театра. Он не знал, что это такое, но все, кто собирался там, почему-то всегда пребывали в очень хорошем настроении.