Вечернее солнце скатилось вниз. Когда оно скрылось за домами, как-то сразу сделалось зябко. Мы уселись потеснее, засунули руки в карманы и пустились в разговоры.
— Как вы живете наверху, — спросил Оливер. — Жизнь не похожа на нашу, конечно?
— Там лучше пахнет. Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, ладят ли там люди друг с другом? Столько стариков сразу...
— Приходится ладить, — ответила я. — Это как на острове. Уйти-то оттуда некуда.
— Выходит, вы торчите на одном и том же месте всю свою жизнь? — поразился Тимми.
— Более-менее так. Но это очень большое место. А сейчас некоторые люди поговаривают о том, чтобы отправиться в путешествие к другой звезде.
— Это ведь очень далеко, да? — спросил Оливер.
— Это путь длиной почти в сто лет.
— Почему бы им не спуститься сюда? — сказал Тимми. — Ты же спустилась.
— Мы слишком привыкли жить в небесах. Мы всегда там жили.
Несколько минут они молчали, переваривая услышанное. Тимми сосредоточенно бил каблуком по большому куску стекла, пока не расколотил его на несколько маленьких.
— Индира говорила, что вы живете внутри куска навоза, вроде как черви, — наконец высказался он.
— В каком-то смысле. Это такая пустотелая гора.
— Черт возьми, — поразился Оливер. — Так вы и в самом деле живете внутри?
— Почему это кажется тебе странным? Живут же люди внутри домов. И потом, у нас есть прекрасные парки, а из наших окон всегда видны звезды. И там нет ни одной собаки.
— Да, это уже кое-что, — вынужден был признать Оливер. — А жратвы у вас хватает?
— Сейчас хватает. Но несколько лет после войны нам приходилось туго.
— Нам тоже. Нам и сейчас туго. И просвета не видно.
— Я знаю. — .Я обняла Оливера за худенькие плечи. Тимми завозился, засопел и вдруг доверчиво положил голову мне на колени. У меня перехватило горло; пришлось как следует откашляться. — Теперь будет легче, — фальшивым голосом пообещала я. — Самое худшее уже позади.
Мы замолчали и пару минут сидели так, не двигаясь, думая каждый о своем. Наверное, это спасло нам жизнь. Мимо нас, словно ночные тени, пригибаясь, проскользнули двое. Они крались к дверям торгового центра. За плечами большие рюкзаки, в руках у каждого по дробовику.
Мы вскочили на ноги, держа парней на прицеле.
— Бросай оружие! — заорала я, с трудом удержавшись от того, чтобы сразу нажать на спуск. Парни застыли, как вкопанные.
— А ну, кому говорят! — тихо, но зло произнес Тимми. Даже мне на секунду стало страшно.
Те двое тут же отшвырнули свои дробовики в сторону, заложили руки за голову и медленно повернулись к нам лицом.
— С вами больше никого нет? — спросила я.
— Ага, — отозвался тот, что повыше. — Никого. Мы просто шли мимо. — Он произносил слова врастяжку, глотая звуки, с сильным южным акцентом. — Слышали взрыв.
— Теперь послушаем второго, — сказал Оливер. — Ну ты, протухший кусок мяса, быстро говори, где остальные?
— Отвали, дерьмо, — с угрозой в голосе ответил тот, что поменьше. — Мы пока тебе ничего не сделали.
— Заткнись, Горас, — резко оборвал его первый парень. — Малыш слегка туповат, — пояснил он нам. — Уж вы его извините.
— Глупость не оправдание, — огрызнулся Оливер. — К тому же она может сильно укоротить вашу жизнь.
— Как тебя зовут? — спросила я длинного. — И откуда вы пришли?
— Я Джомми Фромм. Горас — мой брат. Мы из того Клируотера, который во Флориде.
— Из Флориды?!
— Ага. Десять месяцев сюда добирались. По шоссе через Аппалачи. Во Флориде стало тесно. Оттуда многие уходят.
— Вам не попадался там человек, который называл себя Лекарем?
— А-а, тот старый хрен! Попадался, а как же. Он нам однажды делал какую-то там «прививку».
— Давно это было?
Джомми переглянулся с Горасом, потом они одновременно пожали плечами.
— Да уж года два прошло. — Джомми пригляделся ко мне повнимательней. — Однако ты тоже старуха, — вынес он свой вердикт. — Ты-то откуда его знаешь?
— Она спустилась с небес, — ответил за меня Тимми. — Они там все старые.
— Значит, ты с Миров? — Он произносил слова в нос. Получилось «с Биров».
— Из Ново-Йорка. Только он один и уцелел, На самом деле Учуден тоже не пострадал. Но там теперь никто не жил.
— Не новость. Уже слыхал об этом где-то, — угрюмо сказал Джомми.
— Подбери-ка их пушки, Оливер. — Я махнула рукой в сторону тротуара. — А вы двое можете пока сесть вон туда, на поребрик. Мы должны решить, что с вами делать.
Джомми не спеша сел на поребрик, аккурат но сложив руки на коленях. Горас продолжал стоять, руки на затылке, глаза пустые, на лице — никакого выражения. До меня внезапно дошло, что мальчик приготовился к смерти.
— Ты тоже можешь опустить руки, Горас, — сказала я. — Просто постарайся не наделать глупостей.
— Он не наделает, — подал голос Джомми. — Мы не прочь поладить с вами.
— Торговать будете? — вдруг спросил Горас.
— Что, золотишком запасся? — поинтересовался Оливер. — Или серебром?
— Не-а, — ответил вместо брата Джомми. — Это дерьмо теперь на юге без нужды. Но у нас есть куча патронов.
— Большое дело! — рассмеялся Тимми.
— Но у нас их действительно много! — Лицо Гораса выражало обиду. — Есть охотничьи жаканы, магазины для дробовиков, а еще — пара коробок сорок пятого калибра.
— Здесь вам это дерьмо не променять даже на банку маринованной фасоли, — презрительно бросил Оливер. — У нас таким дерьмом целый подвал набит.
— Что-о? Подвал?
— Оливер, — попросила я. — Думай, что говоришь. И кому. Лады?
Казалось, еще немного, и мы услышим шум колесиков, бешено вращавшихся под черепушкой Джомми.
— Послушай, — сказал он наконец, обращаясь ко мне. — Нам хотелось бы к вам присоединиться. Два ниггера и баба. Вы так долго не протянете. Вам действительно нужен кто-то, на кого можно положиться.
— А что ты умеешь делать? — поинтересовалась я. — На что ты еще способен, кроме ведения дипломатических переговоров?
— А? Каких таких етических?
— Ну, сможешь ли ты смастерить что-нибудь? Или ухаживать за скотиной? Или выращивать овощи? Одним словом, что-нибудь полезное.
— А-а. Понял. Я чертовски хорошо стреляю. Горас... В общем, он тоже редко когда промахивается. А то бы нам ни за что не перевалить через Аппалачи. Живыми, я имею в виду.
— Тогда ты должен уметь свежевать туши, потрошить дичь?
— Конечно. Конечно — да, черт возьми! Мне и шкуру выделать — как два пальца обоссать!
— Это интересно. — Я положила лазер на землю. Но так, чтобы иметь возможность подхватить его в любую секунду. — Ладно, посмотрим, что скажут остальные.
— Остальные? И много вас тут?
— Ага, — кивнула я. — На маленькую армию хватит. Не знаю, может, нашей армии и пригодится пара разведчиков.
Глава 4
Мы позволили им остаться. Они были сильными и крупными парнями, по здешним меркам — уже в преклонных летах. Джомми исполнилось двадцать, его брат был двумя годами младше. Вероятно, Джефф ввел им вакцину, но на всякий случай мы повторили уколы. К известию о том, что им придется подзадержаться на этом свете годиков, эдак, еще на сто, оба отнеслись с изрядной долей скептицизма.
Их семья в Клируотере состояла сплошь из фанатиков-мансонитов. Лидер семьи, называвший себя Чарли, дожил до двадцати трех лет, после чего, измученный угрызениями совести из-за того, что чума все не приходит за ним, покончил жизнь самоубийством, прихватив с собой на тот свет еще двоих, самых старших. Остальные члены семьи пребывали в полном восторге от его мужественного поступка. Следующими на очереди, чтобы поддержать традицию, были Джомми и Горас. Они, понятное дело, занервничали и почли за благо в ту же ночь незаметно испариться.
Я твердо решила не говорить ни им, ни кому-либо другому ни слова о Джеффе, попросив о том же всех членов команды «Мерседеса». Ведь если Джефф каким-то чудом еще жив, то лишь потому, что ему удалось сохранить в тайне секрет вакцины.