Мы присвоили бейсбольной площадке и нескольким времянкам гордое название «ферма». Вскоре эта ферма сделалась довольно шумным местечком. Там возбужденно обменивались новостями на своем птичьем языке цыплята; непрерывно блеяли все еще ковылявшие в гипсовых повязках овцы, жалуясь на свои беды каждому встречному и поперечному. Братья Фроммы поймали олененка, притащили его на ферму и устроили для него отдельный маленький загон. Ребятишки были в восторге, зато овцы, изнывавшие теперь от мук ревности, возненавидели бедняжку всей душой. Очень скоро на свет вылупились новые цыплята, а из рассады выросло нечто, напоминающее настоящие овощи.
Над фермой витало всеобщее чувство радостной успокоенности, а может, и счастья. Не могу сказать, чтобы я разделяла его с остальными.
Слишком уж хорошо шли дела.
Евангелие от Чарли
Джефф с Тедом пробыли на Острове несколько месяцев, прежде чем в коммуне стала нарастать вполне понятная напряженность. Как-то они сидели на берегу, разговаривая со Столом и лениво наблюдая, как заходящее солнце спускается все ниже, почти на самые палубы покачивавшихся в гавани проржавевших старых кораблей.
– Знаете, последнее время я чувствую себя совершенно бесполезным, – пожаловался Стом. – Черт знает, сколько времени прошло с тех пор, как чума кого-то прихватила.
– Да, с тех пор, как мы здесь, заболел только один человек, – согласился Джефф. – А как часто тут у вас это обычно бывает?
– Три, четыре раза в год, не меньше. В прошлом году – почти каждый месяц. – Стом швырнул в воду раковину, посчитал, сколько раз она подпрыгнула. – Меня от этой чертовой рыбы уже с души воротит.
– Есть места, где чума встречается гораздо реже, – вскользь заметил Джефф.
– Точно, – сказал Тед. – Я слышал, что на севере есть и такие места, где о ней знают только понаслышке.
– Наверно, есть. Интересно, куда в таком случае подевались все старики? – поинтересовался Стом.
– Может быть, так и живут себе на севере. Носа оттуда не высовывают, чтобы эту чуму случайно не подцепить.
– Дерьмо. – Стом швырнул следующую раковину. Она оказалась тяжелой и подпрыгнула всего один раз. – Не понимаю, что за смысл коптить небо так долго? Мне и так кажется, будто я живу уже целую вечность. – Бравада в его голосе была явно наигранной.
– Брось, – сказал Джефф. – Если б тебе предложили пожить годик-другой сверх положенного, ты бы не отказался.
– Болтал бы ты поменьше. – Стом поджал губы, задумался, рассеянно разглядывая рябь на поверхности воды. – Может быть, да, а может быть – нет, – сказал он наконец. – Мне иногда хочется понять, как это выглядит – жить долго. Что это значит для тебя, например? Ты знаешь до хрена всяких интересных вещей.
– Когда разразилась война, мне был уже тридцать один год, а я все еще продолжал учиться, – объяснил Джефф.
– Прилежный малыш, – похвалил его Стом и снова о чем-то задумался. – У тебя все время что-нибудь болит, – сказал он после паузы. – По утрам ты едва можешь ходить. Расплата за долгую жизнь, а?
– Нет, это болезнь. Мы с ней вместе родились. Мне приходилось знавать действительно старых людей, которым было уже за сто; у них нигде ничего не болело.
– Я тоже знал таких, – сказал Тед. – Послушай, Стом, ведь перед войной ты уже был достаточно взрослым. Разве ты не помнишь своих дедушек, бабушек, и все такое?
– Не-а, – ответил тот.. – Знаешь, я же воспитывался в интернате для сирот, в Тампе. Говорили, что моя мать была шлюхой. Ее кто-то ухлопал, когда я был грудным младенцем. – Он швырнул в море очередную ракушку. – Конечно, мне случалось видеть стариков. На улице, за окном. Но ни с одним из них я не был знаком.
– Мне кажется, – осторожно начал Джефф, – то, что сейчас происходит, не имеет никакого отношения к Чарли. Я думаю, чума – это просто болезнь, и когда-нибудь люди перестанут болеть.
К его удивлению, Стом согласно кивнул головой:
– Я думал об этом. Тогда наступят плохие времена. Хлопот не оберешься. – Он бросил на Теда острый взгляд. – Надеюсь, вы оба будете держать язык за зубами. Насчет того, как я смотрю на это.
– Ах-ха-а! – согласился Тед, потягиваясь и зевая. – Я смотрю на вещи примерно так же. – Просто старался избегать разговоров на эту тему.
– Есть люди, – вдруг яростно сказал Стом, – такие люди... Я мечтал увидеть, как чума доберется до них. Люди, которым я с наслаждением вспорол бы брюхо прямо сейчас. А теперь что?