– Послушай, я не хотела сделать тебе больно. Неужели все-таки сделала?
Джон уселся на кровати, скрестив ноги в позе, которая нарочито подчеркивала уродливость его тела. Не одобряет, значит. Обычно я в таких случаях старалась смотреть в сторону.
– Нет, – решительно ответил он. – Больно ты мне не сделала. Помнишь то время, когда мы были вместе первый раз? У тебя тогда бывало по три мужчины за день, а остальное время ты крутила носом в поисках новых жертв. Даже тогда я не ревновал. С тех пор я мало изменился.
– Ты даешь понять, что изменилась я? Что мне следует действовать в соответствии с моим возрастом, да?
– Нет. – Он отхлебнул вина и протянул мне второй бокал. – Я-то этого не говорю. Другие скажут.
– Ну и что? Не спорю, всегда испытывала слабость к мужчинам, но это мое личное дело.
– Весьма благородный принцип. Но ты же сама прекрасно понимаешь, что не все его придерживаются. В следующем месяце тебе предстоит ежегодный отчет, а в Коллегии есть парочка-другая «членов», которые немедленно подпрыгивают, как только появляется малейшая возможность вставить тебе палки в колеса. Жаль, что ты не позаботилась сохранить всю эту историю в тайне.
– Скрытность не в моем характере. И потом, все мы тут друг у друга на виду.
– Бог с ним. Не мне учить тебя умению быть политиком. Да и поздновато, пожалуй. Но шуму будет... Готовься. Если только... – Джон откашлялся. – Если только мы не примем его в нашу семью.
– Не сейчас. Может, через год-другой. Не собираюсь ничего решать наобум.
Джон удовлетворенно кивнул головой.
– Должен признаться... – сказал он. – В общем, я рад слышать это. Ты и Дэниел, со своими молодыми любовниками... Поневоле начнешь чувствовать себя лишним человеком.
– Хочешь сказать, что не пытался заниматься любовью с Эвелин?
– Почему же? Пытался. Даже дважды. Все-таки наш брак официально зарегистрирован. – Джон явно чувствовал себя не в своей тарелке. – Слишком сухо и слишком туго. У нее душа к этому не лежала, по-моему. Хотя она очень старалась.
– Она еще совсем неопытна.
– Может, и так. – Он допил вино и залез под одеяло.
– Я поговорю с ней, как женщина с женщиной, – пообещала я.
– Не стоит, – сказал он, кладя руку на мое бедро. – Не надо за меня хлопотать. Ты вернулась, это главное. Все остальное меня мало беспокоит.
Я выключила свет и, сидя на кровати, допила в темноте вино. Меня беспокоило ощущение, что мною манипулируют. Джон, вероятно, дал согласие на присоединение Эвелин к нашему клану, рассчитывая, что после этого я буду больше времени проводить с ним. Хотя он, скорее всего, удивился бы и обиделся, если бы я намекнула ему на это. Но несомненно, элемент манипулирования имелся и в моих отношениях с Сэмом, хотя в них преобладала вульгарная страсть.
При мысли о Сэме я ощутила острый приступ желания.
Как-то раз моя мать изволила сообщить мне, что сложность сексуальных взаимоотношений растет пропорционально количеству втянутых в них людей. Выходит, в нашем квинтете отношения осложнены в двадцать пять раз. Проще заниматься онанизмом. Этакое уютное, хотя и несколько старомодное увлечение.
Следующий месяц выдался утомительным и скучным. На второй день после возвращения из модуля 9b я получила судебную повестку. Пора было разбираться с «Войском Господним». По совету Сандры я выбрала в защитники Тэйлора Харрисона, эксперта по конституционному праву и прекрасного адвоката.
Отбор присяжных занял едва ли не больше времени, чем само судебное разбирательство. «Войско Господне» предъявило сорок твердолобых девонитов, а я легко нашла сорок человек с весьма широкими взглядами. На кандидатуры оставшихся двадцати присяжных каждая сторона могла накладывать вето. В итоге мы перебрали больше тысячи человек, прежде чем пришли к обоюдному согласию.
Харрисон с ходу отклонил мое наивное предложение перевести рассмотрение дела в практическую плоскость: сделать упор на тот элементарный факт, что численность людей на звездном корабле просто обязана оставаться неизменной в течение восьмидесяти лет. Наличие же на борту всего лишь горсточки девонитов-фундаменталистов обречет всю затею на провал, экипаж «Нового дома» – на мучительную голодную смерть. Я не утерпела и спросила представителя «Войска Господня», каким видится ему решение этой маленькой проблемы. Лысый праведник печально улыбнулся и ответил, что о том позаботится сам Господь. Согласно извращенной судебной логике, факт неизбежной в будущем катастрофы являлся несущественным и отношения к делу не имел. Решение следовало выносить строго на основании формальных прецедентов и их соответствующей интерпретации.