Заражала одна самая страшная тётка. Я остановился, достал одну медную монетку.
— Вот вам на пиво, и удачного рабочего дня! — выпалил я, дернув за руку Ивана, и в ускоренном темпе потащил его к портовым судам, которые уже виднелись из-за поворота.
— Эй, морячки, так мы вас сегодня ждём! — не сдавалась одна из товарок.
— А чё мы так спешим? — огорошил меня Иван, когда мы отошли на метров пятьдесят, — зашли бы расслабились, какие у нас здесь могут быть встречи? Представление цирковое будет лишь вечером. Хорошие ведь девочки, не дорогие.
— Если ты, Ваня, хочешь по девочкам бегать, я тебе денег дам, но на этом наши пути расходятся, согласен? — вышел я из себя.
Ванюха обиженно засопел, но ничего не сказал, а молча поплёлся следом. На берегу уже вовсю кипела работа. Я кивнул знакомым грузчикам, но бригадира Семёна нигде не было видно. Это означало, что договариваться сейчас не с кем. На раздачу самых жирных заказов мы безнадёжно опоздали. В поисках хоть кого-то заработка, я, как и вчера, решил прогуляться на самые дальние причалы. Житомир, это конечно не безумно дорогая Москва, но девять оставшихся медяшек здесь, тоже не деньги. Шагая вдоль реки, моё внимание привлекла небольшая толпа людей, которые встав в кружок, над чем-то потешались. Из-за их спин слышался одинокий крик подростка.
— Не влезай, не наше дело, — схватил меня за руку Иван, когда я ринулся разбираться.
— Спокойно, я только одним глазком гляну, — пробурчал я.
Деликатно растолкав мужиков, я пробился к эпицентру общего «веселья». Капитан, какого-то корабля лупил ремнём по голому заду юного лет четырнадцати матроса, который лежал животом на толстом бревне.
— Эй, папаша, вы бы поаккуратней, — я перехватил жилистую крепкую руку, которая уже готова была снова опуститься на покрасневшую пятую точку несчастного юнги, — это же не педагогично. Ну, раз другой шлёпнул, зачем же зверствовать?
Вмиг гогот прекратился, и по зловещей тишине стало понятно, будут бить, и уже не юнгу.
— Ты что больной? — немного опешил от моей наглости капитан торгового судна, — да за то, что сотворил этот негодник, убить мало!
— Всыпь ему ещё! — заорали, по всей видимости, члены команды, — да!
— Он нас без денег оставил, что наши семьи жрать будут? — загудел кто-то мне в ухо.
— Хорошо, запорите вы паренька, вашим семьям полегчает? — я обратился уже ко всем жаждущим возмездия мужикам, — давайте попробуем решить проблему без смертоубийства. Что он натворил? — я показал на зарёванное лицо подростка.
— Этот недоносок, ледянку вовремя не перевернул! — хриплым пропитым голосом взревел капитан, — двенадцать бочек скумбрии стухло!
— Что теперь будут жрать наши дети? — добавил в мое ухо черноволосый с одним глазом мужик.
— А они что, кроме скумбрии ничего не едят? — удивился я.
— Идиот! — захрипел мне в лицо капитан, — мы скумбрию сюда на продажу привезли, а она стухла! Ледянку нужно переворачивать каждые полчаса! — закричал он на юнгу и ещё раз, как следует шлёпнул ремнем.
— Стоп! Стоп! Стоп! — закричал и я, — а что такое ледянка?
— Чтобы ледянка давала лёд её нужно каждые полчаса переворачивать! — загудел одноглазый матрос, — ты, что с Марса рухнул? Что я тебя спрашиваю, будут жрать наши семьи?
И тут меня посетила интересная идея, если я смог превратить чай из «мухоморов» в ароматный кофе, то почему бы не попробовать превратить протухшую скумбрию в свежевыловленную? Попрактиковаться бы на одной для верности.
— Есть такое предложение! — крикнул, выдавив из себя улыбку, я, — товарищ капитан межконтинентального траулера, а давайте заглянем в трюм, вдруг не всё так плохо, как это кажется на первый взгляд.
Капитан рыбацкого судёнышка посмотрел на меня, как бык на матадора, но прямо сейчас убивать мирного жителя Житомира не решился.
— Расступись, — прохрипел он своей команде.
В образовавшийся живой коридор мы вместе проследовали на причал, к которому пришвартовался корабль. В метрах двадцати со скорбным выражением лица меня провожал в последний путь Иван. Вонь протухшей рыбы ударила в ноздри не доходя метров пяти до трапа. Да, бедные матросы, подумал я, нюхали всё это не один день. От хорошей жизни на такую «романтичную» работу вряд ли подпишешься. А когда мы спустились в трюм, у меня от непривычки заслезились глаза.
— Вот смотри, — презрительно капитан указал на первую попавшуюся бочку.
Лично меня больше заинтересовала странная ледянка, которая походила на большие песочные часы. Я подошёл и не удержался, чтобы перевернуть, закреплённую на неподвижной оси ёмкость. И из неё тут же выскочила ледяная с арбуз глыба, от которой пошёл необычайно холодный воздух.