Гном и эльфийка пару секунд попереглядывались, как будто провели не известный нам простым смертным беззвучный разговор. И пришли к согласию, судя по глазам.
— Куда пойдём? — спросил Ханарр.
А куда нам ещё идти, когда «Кабанья голова», где свой человек на раздаче в пяти минутах ходьбы, туда и пойдём.
— Здесь близко, — повёл я за собой разношерстную компанию.
Я хоть в Житомире недавно, но уже успел привыкнуть, что магию для освещения улиц, почему то использовать местные власти не торопились. Нет, чтобы придумали вечный фонарь, который бы при заходе солнца сам включался, а при рассвете — выключался. Вот сейчас идём, ведь ни фига не видно. Хорошо Иван болтает без умолку, нахваливая полосатика, собачек, силу коренастика и меткость лесовицы. Не потеряемся. Да, впечатлений пареньку до следующего года хватит, улыбнулся я. Но тут из-за угла с факелом наперевес выкатилась весёлая компания подвыпившей шушеры.
— Оба ча! — виляющей походкой выплыл вперед один жучило, — лесовица, хочешь, я тебе лесовёнка заделаю?
— А хочешь я тебе сейчас, — я сделал шаг на встречу, — делатель оторву, в глотку запихаю и заставлю проглотить, чтобы не один магик потом его обратно не приделал?
— Это же пьяный мастер, — шепнул кто-то из темноты, — он сегодня Чёрную маску кокнул.
— Ладно ша, разбежались как в море корабли, — скомандовал вихлястый и лихие до разбоя над мирными житомирцами мужички резко сиганули обратно в проулок, и затушив факел растворились в ночи.
— У кабака подвыпивших гуляк отлавливают, — пояснил действие банды Иван.
— Если через час выйду из «Кабаньей головы» и кого-нибудь здесь встречу, больше угрозами сыпать не буду! — громко сказал я, чтобы меня услышали не только мои спутники.
В харчевне, куда мы стремились веселье было в самом разгаре. Гулящие девки в широких платьях по колено лихо отплясывали под аккомпанемент дудки и бубна что-то смутно напоминающее канкан. Суть танца была проста, задрать ноги как можно выше, чтобы захмелевшие мужики успели разглядеть кого цвета на раскрасневшихся шлюшках трусы. И тем самым завлечь охочих до продажной любви кобелей в номера. Около барной стойки нас быстро приметил шустрый Никишка. И помахав рукой, как старым добрым друзьям, повёл нас за свободный столик, который оказался в самом дальнем углу трактира. Правда, предварительно из-за него сын хозяина заведения вытащил двух упившихся до несознанки алкашей и переложил их на пол к стенке.
— Ничего, так быстрее проспятся, и домой пойдут, — махнул рукой он, — что будете заказывать?
— Пива и раков, — сказал я и посмотрел на своих спутников.
— И ещё пива, — добавил коренастик Ханарр.
— И ещё раков, — промурлыкала лесовица Иримэ.
— А мне американо! — заулыбался Иван.
— Принеси моему другу чай, — я похлопал по плечу погрустневшего Никишку.
Спустя пять минут на столе было тесно от деревянных кружек с пивом и тарелок с раками. Лично мне эти посиделки были важны, чтобы получить как можно больше информации о мире, в который я попал. Поэтому напиваться в мои планы не входило, и я провёл рукой над своим пивом, представив себе безалкогольную «Баварию».
— За ваш успех! — предложил я первый тост, и мы дружно столкнули наши кружки.
Коренастик Ханарр за один присест опрокинул в себя всё содержимое полулитровой посудины. Да, пожалуй, бочку коренастому циркачу осушить не проблема, усмехнулся я, сделав всего пару глотков. Горьковатая со вкусом солода жидкость промочила и мой желудок.
— За всех святых до дна! — воинственно выкрикнула лесовица Иримэ.
— За всех святых! — заорали Иван с коренастиком.
Пришлось и мне за святых допить свою кружку до дна, ведь со своим уставом в чужой монастырь не лезут. Ханарр ещё одним большим залпом приговорил и вторые пол-литра. Затем мы набросились на раков.
— А как вы оказались в цирке? — задал я первый вводный вопрос эльфийке и гному.
— Жить же на что-то надо, — пожал плечами Ханарр, — я два года назад бежал от войны из своей Америки в далёкие земли. Но боюсь, война докатится и сюда. Давайте ещё выпьем за мир во всём мире!
Мы опять звонко хлопнули кружками и я, забыв колдонуть, выпил настоящего житомирского пива. В голове моментом зашумело. Крепость градусов десять не меньше!
— А ты как стала циркачкой? — я немного пьяно посмотрел в голубые глаза кукольной красоты эльфийки.
— Глупая была, — как кошечка промурлыкала Иримэ, — родители хотели замуж выдать, а я хотела посмотреть мир. Вот так пять лет с разными цирками гастролирую. Мы с Ханарром уже почти год работаем у этого скупого сморчка.
— Уходить надо, — посмурнел коренастик, — верно я говорю, Ири, что скоро Сатур и сюда доберётся!