— Лучше сразу лечь, чем всю жизнь стоять на коленях! — ввернул мудреную жизненную истину Гаврила.
Наш спор временно прервала почерневшая от времени телега из «Кабаньей головы», на которой хромая кобыла завезла в цирковой городок бочку домашнего пива.
— Пиво заказывали? — хриплым пропитым голосом поинтересовался у нас доставщик ценного груза.
Выглядел мужичок комично, серая дырявая рубаха была подвязана на животе тонкой веревочкой, которая не только фиксировала верхнюю часть выходного костюма, но и не давала свалиться широченным безразмерным штанам на землю. Ниже одна нога посыльного была обута в валенок, другая в лапоть. Наверное, доставка в кабаке работает круглогодично, догадался я. В довершении всего от мужичка веяло крепким сивушным перегаром.
— Пиво и пицца, нельзя не соблазниться, — буркнул я, — давай проезжай, итак тут дышать нечем.
— Это я заказала, — из-за телеги показалась лесовица Иримэ, — где моя вишня в сахаре? — спросила она у возницы.
— Вишня в сахаре, — прохрипел мужичок, — одна штука!
Потом он разгрёб сено на телеге, и действительно на свет появилась двухлитровая банка с требуемой вишней.
— Эй! Мужик, не томи, вези пиво сюда! — крикнули доставщику с другого конца циркового городка наши следующие соперники, стрельцы, — глотки сохнут спасу нет!
Хромая кобыла вздрогнула от легкого удара хлыстом и обреченно потащила бочку с пенным напитком по нужному адресу.
— Победу уже отмечают, — завистливо протянул Булат, — если мы проиграем трезвым стрельцам, то это ещё ничего, не так позорно.
— Да, а если пьяным, то до следующего чемпионата каждая собака пальцем в нас тыкать будет, — поддержал панические настроения товарища Аристарх.
— Не будем мы биться, по-твоему! — пискнул храбрец Севастьян, потрясая маленьким кулачком.
— Ты как считаешь? — обратился я к своей лесовице, которая тут же длинный язык сунула в банку с вишней и, подцепив пару ягод, отправила их себе в рот.
— А что тут ещё думать? — удивилась эльфийка, — твоя идея, по которой они все будут бегать, а ты в это время выбивать соперников по одному, ужасна по своей сути!
Косточки от вишни презрительно полетели в мой план предстоящей баталии.
— Только вперед, лицом к лицу с неприятелем можно доказать свою смелость и победить! — Иримэ подцепила языком из банки ещё две ягодки.
— Правильно! — дружно закивали головами мои бойцовские «колобки» и бойцовский же «штакетник» в нагрузку.
— Значит так, и поступим, — я чмокнул лесовицу в щечку, — как гласит народная купеческая мудрость, послушай, что тебе советует твоя женщина, и сделай всё наоборот! Или вы уже не купцы?
Мужики, немного поворчав, ещё раз обратили внимание на мой, подпорченный вишнёвыми косточками, план боя.
Перед первым финальным поединком в цирке во всю повеселевшая от выпивки публика, распевала мою кричалку «хоп давай-давай». Рыжий клоун, напялив на себя свой огненного цвета парик, отбивал колотушкой в большой басовый барабан простой ритм. А его черный партнёр по манежу в такт на одной ноте дул в дудку. Звучало это всё примерно так.
— Бум, бум, ти-ти-ти-ти, бум, бум, ти-ти-ти-ти, хоп давай-давай, в морду с лёта попадай! Хоп давай-давай…, - весело пела вся публика.
Наиболее раскрепощенные барышни, покачивая бёдрами уже отплясывали, как на рейв вечеринке. Младший князь Карл Игоревич к неудовольствию Севастьяна и на зависть всем остальным купеческим дочкам что-то втирал Хелене Ярославне. А пьяненький директор цирка, после перенесённого стресса, громко икая, кричал в громкоговоритель.
— Где ваши руки! Я не вижу ваших рук! Руки выше!
— Морды сегодня бить будем или как? — попытался порасспросить директора Федот, — чё мужикам-то сказать?
— Я не вижу ваших рук! — отмахнулся от надоедливого стрельца владелец бродячего циркуса.
Однако окончательное превращение чемпионата по мордобойке в танцевально-пьяную вечеринку, одним властным поднятием правой руки вверх прекратил сам князь Игорь Всесветович. И лекарский магик сэр Пилигрим за пару секунд привёл в чувство, полностью избавив от опьянения, главного судью соревнований.
— Для финального боя на манеж приглашаются команды стрельцов и купцов! — тут же пропел в громкоговоритель директор циркуса.
— Так пить только деньги зря переводить, — тихо и недовольно он пробурчал сэру Пилигриму на ухо, — можно же было хоть половину хмеля оставить! Я, между прочим, выпил бутылку своего лучшего вина.
— На половину лечить не приучен, — обиделся дедушка в смешном колпаке звездочёта.
Я со своими «колобками» и одним «штакетником» построился на арене. Напротив нас весело похохатывая, выстроились стрельцы. Особенно их забавлял худущий Севастьян.