В известном смысле переломными для творчества Турсун-заде явились годы Великой Отечественной войны. Напряженный темп жизни, ответственность за судьбы народа и Родины ощущались им так же, как и всеми советскими писателями. Поездки по республикам и городам Средней Азии, выступления на антифашистских митингах перед бойцами, отправлявшимися на фронт, активное участие во фронтовой и республиканской печати и Окнах Таджикта — все это самым благотворным образом сказывалось на творчестве Турсун-заде.
Именно в это время им были написаны такие значительные его произведения, как поэма «Сын Родины», стихотворения «Никогда», «Таджикский богатырь» (посвященное старшему сержанту снайперу таджику Тешабою Одилову), «Памяти капитана Гастелло» и ряд других.
Все органичнее входят в его стихотворения темы пролетарского интернационализма и патриотизма. Чувство единства исторических судеб всех народов Советского Союза становится все глубже и отчетливее, оно выражается уже не только в пафосных декламационных восклицаниях и риторических выражениях, но и придает какие-то новые оттенки лирическому и эпическому началам поэзии Турсун-заде. Так, например, в поэме «Сын Родины», которая написана в лирико-драматическом жанре, это чувство советского интернационализма раскрывается в ряде конкретных, жизненных эпизодов. Кодир, герой поэмы, в бою спасает от смерти украинца Миколу, раненому затем Кодиру возвращает зрение русский врач и т. д. Патриотизм Кодира проявляется не только в том, что он добровольно, по зову сердца становится солдатом в первые же дни войны, но и в том, что, едва окрепнув после тяжелого ранения, он снова, как и тысячи советских бойцов, уходит на фронт защищать, отвоевывать у врага землю России, деревни и города Украины, бороться за них с такой же самоотверженностью, как если бы ему пришлось драться на земле своих отцов.
В этом произведении Турсун-заде так же, как и в ранних его стихах и поэмах, явственно ощущается связь и с фольклорно-песенной и с литературной традициями. Сказываются эти традиции прежде всего в обильно представленных здесь литературно-книжных и устно поэтических ассоциациях и приемах. Как это можно было наблюдать в некоторых поэмах-притчах А. Лахути («Максиму Горькому», «Витязь Мир», «Мардистан» и другие), поэма Турсун-заде начинается с назидания старика-отца. В первых же строках поэмы возникают легендарные образы благородных героев Фархада и Меджнуна, ставших нравственным критерием народного характера. Им противостоят хитроумные и коварные Хосров и Зохак. Враг сравнивается то с чудовищем (аждар и аждаха), то с хитрой лисой, то с потомками Зохака[1]; герои — с воинственным и доблестным орлом или эпическим героем Рустамом. Авторская речь, как и слова персонажей поэмы, пересыпана народными изречениями и пословицами. Удачно используются в поэме различные метафорические олицетворения сил природы, которые помогают выявить романтическое настроение героя, его торжественно приподнятое душевное состояние. В тот момент, когда он, прощаясь с родными местами, уходит на фронт, со словами напутствия обращаются к нему реки, горы, цветущие поля хлопчатника. Они желают Кодиру, чтобы мысли его были так же прозрачны, как вода горных рек, и чисты, как снег, лежащий на горах. Особенно охотно и часто прибегает Турсун-заде к параллелизмам, благодаря которым любовь героя и его невесты приобретает в поэме нежную поэтичность и одухотворенность:
Но среди удачных сравнений и сопоставлений, придающих истинно национальный колорит произведению, попадаются и такие, которые врываются резким, безвкусным диссонансом в художественную ткань поэмы. Это происходит тогда, когда в одном произведении сталкиваются понятия и представления прошлых времен с приметами современности, с явлениями и чертами социалистического быта и новых взаимоотношений людей: «Когда скрылась от взгляда дня пламеннолицая счастливая невеста (т. е. попросту говоря, когда зашло солнце. — З. О.), зажегся свет лампочек Ильича и осветил улицы деревни…».
Подобные художественные просчеты свидетельствовали о том, как сложно проходил для поэта процесс овладения художественным мастерством, в то время заметно отстававшим от быстрого его идейного развития.
1