- Вернее я столько не выпью,- подвел итоги капитулянтских размышлений Миша и на остатках морально волевых двинулся дальше.
За прошедшие четверть века село на берегу Белого моря практически не изменилось. Все те же триста дворов из которых люди обитали, в лучшем случае, в двадцати. Остальные избы стояли на этом самом месте еще до эпохи «Исторического материализма» и сохраняли хорошие шансы сохранится без изменений до следующего ледникового периода, который неизбежно наступит после глобального потепления.
Над сельсоветом все так же реял флаг, вот только огромная бронзовая корабельная рында, ранее подвешенная на столбе рядом с флагштоком не смогла пережить период дикого накопления капитала. На металлоломом сдали, заключил Миша. И не удивительно , там же пудов пять бронзы, не меньше.
Все орг вопросы были решены в сельсовете немедленно по предъявлению всего-то одного литра спирта. Миша получил разрешение на вселение в одну из выморочных изб. Кроме того договорился об аренде вполне приличного карбаса. И всего-то за право владельца карбаса выкупить по отъезду у путешественника лодочный движок. Сделку предполагалось осуществить по бартеру. Движок на красную икру, по устраивающему обе стороны курсу.
- Как раньше браконьерничали, так и сейчас ничего не изменилось, - с ностальгией отметил Миша, совершенно удовлетворенный заключенной сделкой.
Первый выход в море был совершен той же ночью. Это по часам ночь, а по факту солнце уже коснулось горизонта и не предполагая опускаться ниже застыло в предвкушении обратного движения к зениту. Белые Ночи они такие. И вроде спать не хочется, а голова совершенно пустая и состояние отрешенно заторможенное. Именно в таком состоянии Миша и высадился на берегу одного из многочисленных необитаемых островов, после двух часов ходьбы в море в направлении Соловков. Захотелось размять ноги, шугануть птиц, просто побыть наедине с девственной природой. И все-таки многочасовое отсутствие сна, считай сутки бодрствования, здорово сказалось на соображалке программиста. Поэтому, когда Миша увидел двадцати сантиметровую полосу вспаханной земли, вдоль всей береговой линии, в голову пришло только одно рациональное объяснение этого феномена. В центре острова, в сторожке, живет вышедший на пенсию пограничник Карацупа со своим Мухтаром и чтобы не терять квалификации постоянно обновляет контрольно следовую полосу по всему периметру острова. Вот только силы уже не те. Поэтому и ширина полосы не пять метров.
Другой бы на его месте уже забеспокоился и постарался как можно быстрее слинять с острова. Вот только программист не видел никаких оснований опасаться пенсионера пограничника, пусть даже с собакой. И Миша пошел вдоль берега лениво озираясь вокруг.
Мишу даже не смутило то, что рядом с рощицей, в глубине острова, метрах в ста от него, он удивил самого настоящего медведя, который что-то выкапывал из земли. Зато сразу стало понятно, откуда борозда появилась. Это же надо, когтями такую колею проложить, восхитился Миша. В голове лениво перекатывалась мысль: а вот если громко свистнуть, зверь испугается и убежит или продолжит свои археологические изыскания. На осторожный вопрос внутреннего голоса: « A что будем делать, ежели мишка захочет с нами поближе познакомиться? », Миша дал вразумительный ответ: «Можно будет ему кулаком в нос дать » И для убедительности сжал пальцы в кулак. Все-таки расслабила цивилизация людей, а посещение зоопарков привили ложные представления о том, что все наши братья меньшие — белые и пушистые. Мишка таки захотел....
Издав раскатистое Ры-Ры-Ры!!!, зверь приподнял голову и бросился в его сторону. Раньше Миша думал что лошади или, допустим, собаки бегают быстро. Теперь убедился, что это все полная фигня по сравнению с медведями. Зверю, по Мишиным ощущениям, понадобилось два-три прыжка, чтобы преодолеть стометровую дистанцию. После чего он встал на задние лапы прямо напротив Миши и повторил свое Ры-Ры-Ры!!! В голове у программиста осталась только одна мысль: бить медведю в нос кулаком совершенно бесполезно, поскольку не факт , что достанешь, высоко очень, а кроме того черная, блестящая, влажная пуговица, заменяющая зверю нос, была в несколько раз больше немаленького Мишиного кулака. А потом некстати вспомнился рассказ знакомого охотника, что после встречи с медведем, от путешественника остаются одни только пуговицы. Поскольку плохо перевариваются в желудке.