Павлов остановился у ступенек крыльца, на котором стоял Черников.
– Ну, здравствуйте, – сухо произнес Черников, – Сергей Павлович.
– Привет, Алексей Николаевич, – ответил тот.
Они неотрывно смотрели друг другу в глаза. Малинин, изначально будучи готовым к тому, что ему в этот день придется часто играть роль дипломата, решил вмешаться:
– Сергей Палыч, на кухне уже все готово. Алексей Николаич оценил еду – и ему понравилось. Я рассчитываю, что и вам моя кухня по вкусу придется.
– Давайте попробуем вашу еду, Миша, – кивнул Павлов.
Малинин зашагал по ступеням, а вслед за ним – Павлов. Черников отошел с их пути, но в дом не заходил. Первым дойдя до двери, Малинин наблюдал за ними: руки друг другу они не подали, когда мэр Восточного прошел мимо. Закусив губу, Миша обратился к Черникову:
– Алексей Николаич, и вы проходите, а то там еще десерт есть – и вдвоем мы с Сергеем Палычем его не осилим.
– Конечно, – кивнул мэр Западного.
Заходя в дом вслед за Павловым, Миша снова оправдывался:
– Сергей Палыч, не обращайте внимания не ремонт. Если бы я позвал вас всех сюда после его окончания, то встречу пришлось бы зимой проводить.
– А пахнет вкусно, кстати! – обратил внимание Павлов. Фермер решил, что это хороший знак.
– Располагайтесь слева за столом, пожалуйста, – попросил Миша. – Место справа занял Алексей Николаич.
– У вас бронируют места? – пробасил Павлов.
– Просто надо вовремя приезжать, – буркнул из-за их спин Черников.
Фермер поморщился. Решив, что нужно срочно вставить фразу, потому что Павлов наверняка собирался что-нибудь ответить – что-нибудь, по мнению фермера, не очень вежливое – Миша выдал:
– Меня, кстати, интересует: я же фермер теперь, но не знаю, чем тут заняться: сельским хозяйством или животноводством. Что вы оба посоветуете?
Ответить решил Павлов, присаживавшийся туда, куда его попросил сесть Малинин:
– Ваши предшественники, помнится, овощи и ягоды тут выращивали. У Селяновых всегда урожаи большие были до недавних лет, – он внимательнее осмотрел блюда на столах вокруг себя. – Тут так много всего.
Зайдя вслед за ними, Черников пошел занимать свое место.
– Да, – почесал затылок Миша. – Если я начинаю готовить, то мне сложно остановиться, – засмеялся он. – Наверное, отчасти поэтому владельцы забегаловок, где я работал, не хотели, чтобы я увольнялся.
Малинин сел посередине стола.
– Вы выбирайте, – произнес Малинин, – что будете: можете еще поесть закуски, или я могу их убрать – и приступим к главным блюдам.
– Я все-таки попробую все, – важно заявил Павлов. Пока он начинал пробовать еду, Малинин обратился к Черникову:
– Алексей Николаич, вам подать главные блюда?
– Пожалуй, – ответил он. Миша вышел из-за стола и взял миски с закусками со стороны Черникова. Оглядевшись, он не нашел, куда их поставить; поставив их обратно на стол, он взял из шкафа фольгу, завернул в нее миски – и начал расставлять на подоконнике.
– Интересный выбор, – оценил Черников, наблюдая, как Миша возится с едой. – Можно ведь в холодильник положить?
Малинин ухмыльнулся, расставляя перед Черниковым тарелки:
– Весь холодильник тоже блюдами забит.
Павлов, с аппетитом жуя, пробубнил сквозь смех:
– Одобряю, Миша!
По мнению Малинина, атмосфера потихоньку приобретала более положительный окрас. Бабуля в детстве говорила ему: «Если хочешь поднять кому-то настроение, накорми его». Фермер не переставал удивляться тому, насколько правдивыми все эти годы оказывались бабушкины мудрые советы.
Когда оба гостя приступили к основным блюдам, Миша, набравшись храбрости, начал тот разговор, ради которого он собрал глав города у себя дома.
– Алексей Николаич, Сергей Палыч, – произнес Малинин, обратившись сначала к одному, а потом – к другому, – я пригласил вас сегодня, чтобы пообщаться с вами и чтобы пообщались вы.
Мэры зажевали медленнее, недоверчиво посматривая друг на друга. А фермер продолжал:
– Мы все здесь знаем, что вы двое, мягко говоря, не ладите, – говорил он осторожно. – Мы знаем, почему. И мы знаем, что из этого вышло: жители двух соседних городов считают своих соседней… – он задумался, подбирая слова. – Считают их людьми, к которым лучше в гости не ездить. Я был в обоих городах – и много чего слышал и от тех, и от других.
Черников положил столовые приборы себе в тарелку. Павлов своей вилкой стал копаться в остатках еды на блюдце, следя за тем, что говорит фермер.
– Каждому из вас еще до этой встречи я сообщил, зачем я вас зову, – сказал Малинин. – И судя по тому, что каждый из вас сейчас тут, чему я очень рад, вы оба согласились со мной, что пора наладить отношения. Чтобы города прекратили друг с другом конфликтовать, должны сначала прекратить конфликтовать главы этих городов. То есть вы, – Миша развел руками, указав на мэров. – Сегодня на этой кухне мы с вами можем повлиять на жизни множества людей: и тех, кто живет в ваших городах сейчас, и тех, кто будет жить здесь потом. Мне рассказывали, как по-доброму жители Восточного и Западного относились друг к другу прежде. Предполагаю, что были отношения с соседом, от которого не ждешь плевка в спину, на которого можно положиться, которому можно довериться. Даже не с соседом, а может, даже с другом, – он притих на мгновение, рассматривая их реакцию. На их лицах читалось некое сожаление. Миша предполагал, что сожалели они не только об утраченных добрососедских отношениях между городами, но и о своей утерянной дружбе тоже. – И, – продолжил фермер, – чтобы эти отношения восстановить, я предлагаю вам поговорить. Высказать друг другу все, что вы хотели высказать, но не сказали раньше. Кто начнет?