Миша не стал отрицать свою принадлежность к секретной организации. Поблагодарив Вадима, Малинин пошел к сцене.
– Меня зовут Лисицына Виктория Николаевна, – говорила женщина на сцене в микрофон. Зрителей, по мнению Миши, собралось даже больше, чем в прошлый раз. – Мой предок был основателем двух крепостей: Западного и Восточного.
В этот раз Малинин решил сесть в первом ряду. Устроившись на мягком кресле, он продолжил слушать.
– Мой предок, – продолжала Лисицына, – основатель крепостей Иван Евгеньевич Беляев, даже не подозревал, что здесь когда-то будет жить кто-то, кроме военных. И он был бы счастлив узнать, что однажды наступит мирное время и тут поселятся обычные люди, вроде нас с вами. Построенные для избавления будущих поколений от войны крепости служили миру. И сейчас, когда живущие в них люди враждуют, это отнимает саму суть двух ваших городов. Их суть – это мир!
Мише нравилась то, что она говорила. По его мнению, это должно было произвести впечатление.
– Я хочу проявить дань уважения Ивану Евгеньевичу – и поэтому я сегодня здесь, – сказала Виктория. – Я хочу напомнить вам, за что боролся Иван Евгеньевич. Он всю свою жизнь провел в армии, чтобы вокруг был мир. И сейчас – я уверена – Иван Евгеньевич хотел бы, чтобы и вы полюбили мир так же, как его любил он. Спасибо!
К длинной сцене вели множество лесенок по всей ее длине. По одной из лесенок к Виктории поднялся Алексей Николаевич Черников – и начал общаться с ней, видимо, чтобы что-то подсказать. По мнению Миши, ее речь удалась на славу.
Затем к микрофону подошел сам Черников.
– После выступления Виктории Николаевны мы включим фильм, – сказал мэр, – в котором каждая из его двух частей идет по полчаса. А потом на сцене будут в порядке очереди выступать остальные. Пожалуйста, кто там следующий?
Следующим на сцену вышли сразу пять человек: трое женщин и двое мужчин.
– Мы – семья Блохиных, – начал мужчина, по виду самый старший из них. – Мои друзья из Восточного перестали разговаривать со мной, когда узнали, что я общаюсь с родственниками из Западного. Мне сказали, что я шпион и в их автомастерскую чтобы больше не приходил. Теперь, когда я завожу новых друзей в городе, я боюсь говорить им, где живет моя родня и что я продолжаю общаться с ней. Я люблю свой Восточный – я тут всю жизнь живу! Но и родных своих я люблю! Мне надоело, что мне нельзя открыто об этом говорить! Давайте уже перестанем вести себя так, будто у наших городов нет общей истории! Спасибо!
И так члены семьи Блохиных по очереди подходили к микрофону, повествуя о том, как разлад между Восточным и Западным повлиял на их жизнь. Вслед за одной семьей на сцену поднималась другая – и делились уже деталями своей жизни, связанными с отсутствием нормальных отношений между соседними населенными пунктами. Всех людей у микрофона объединяло одно: они хотели, чтобы разлад прекратился и чтобы люди снова жили, как одно большое дружное общество, каким оно было еще двадцать лет назад. Когда все выступающие побывали на сцене, их место заняли Сергей Павлович и Алексей Николаевич.
– Дамы и господа! – начал Черников. – Вы подготовили великолепные слова! Я считаю, что у нас с вами определенно все получится!
К микрофону подошел Павлов.
– Я думаю, раз всех все устраивает, – произнес Сергей Павлович, – можно в следующую субботу уже выступать. Есть те, кто в субботу не сможет прийти? Поднимите руки, если на следующую субботу есть планы.
Миша посмотрел направо: ни одной руки поднято не было.
– Очень хорошо! – оценил Павлов. – Тогда в ближайшую субботу ждем вас всех в полдень. Зрители начнут подтягиваться в два часа, так что успеем еще одну репетицию провести. Всего хорошего!
Когда зрители расходились, Павлов заметил Мишу среди присутствовавших – и показал на него Черникову. Жестом они подозвали его к себе. По ступенькам зайдя на сцену к мэрам, Малинин поздоровался с ними.
– Ну, как вам? – спросил Черников.
Фермеру было несколько странно, что мэры продолжают просить его об оценках мероприятия. Ему казалось, что они самостоятельно справляются без недочетов.
– Думаю, вы с людьми провели отличную работу, – ответил Миша.
– Может, критика есть какая? – продолжал Черников. – Впереди лишь еще одна репетиция, а потом сразу – само событие.
– Люди же от души говорили, – в некотором замешательстве произнес Малинин. – Критиковать можно было бы актерскую игру, например. А тут они говорят то, что чувствуют. Какой смысл такое критиковать?
Черников с Павловым выглядели задумчивыми. Потом Сергей Павлович хлопнул мэра Западного по плечу.
– Слышал, что молодой человек сказал? – спросил Павлов. – Все нормально будет! Ты же сам все людям сказал минуту назад.