– А сейчас на сцене – главы городов: Черников Алексей Николаевич и Павлов Сергей Павлович!
С левой и с правой сторон сцены, соответственно, на нее начали подниматься Черников и Павлов.
– Давайте поаплодируем им! – воскликнула солистка.
Зал захлопал: каждый – своему мэру, но так как поднимались они вместе, то аплодисменты оказались общими. Шагая навстречу друг другу под овации зрителей, главы городов махали залу – и встретившись в центре сцены, они пожали друг другу руки. Аплодисменты сразу стали более редкими, а потом вообще стихли.
Миша затих, ожидая, что сейчас будет. Мэры заговорили по очереди:
– Дорогие гости! – начал Черников.
– Товарищи! – продолжил Павлов.
– Вы наверняка удивлены тому, что сегодня в нашем прекрасном концертном зале нет стены, построенной двадцать лет назад, – предположил Алексей Николаевич.
– Мы тоже были бы удивлены, если бы это не мы попросили ее убрать, – добавил Сергей Павлович.
– Как вы видите, мы сегодня стоим на этой сцене вместе: Сергей Павлович и я, – показал мэр Западного.
– И мы сейчас расскажем вам, почему, – приготовился к рассказу мэр Восточного.
И они заговорили о том, как поругались в детстве и перестали общаться. Миша осмотрелся: люди внимательно слушали идущую со сцены речь. Мэры городов рассказывали, что им двоим удалось помириться – и они хотели бы, чтобы радость примирения могли ощутить все, кто присутствовал в зале.
– Давайте пригласим сюда людей, далекий предок которых основал наши с вами города! – предложил Черников. – Встречайте потомков Ивана Евгеньевича Беляева!
Первой на сцену вышла семья Лисицыных из четырех человек, первой из которых с речью о мире выступала Виктория Николаевна. Ее слова затем поддержали супруг и две дочки – и каждый рассказал, как много для наследников Беляева означает примирение городов. Под аплодисменты зрителей, выражавшие поддержку выступавшим, Лисицыны спустились со сцены, а Павлов пригласил подойти к микрофонам Антона Беляева, Елену и их детей.
– Всем добрый день, – скромно начал Антон – высокий мужчина с каштановыми волосами. – Для меня оказалось большой неожиданностью, когда вечером после работы жена сказала, что к нам в гости заходил сам мэр города и хотел поговорить со мной. Только я узнал, чего хочет от меня мэр, – и согласился сразу. Алексей Николаевич Черников попросил меня выступить от имени моего предка – Ивана Беляева. Ивана Евгеньевича я никогда не знал лично, конечно. Но в моей семье его очень чтят. Из поколения в поколение в семье передаются его записи, а также письма, что он писал своей супруге – Беляевой Валентине Сергеевне. В тех письмах он часто рассказывал о своей жизни то в одной крепости, то в другой: то в Западном, то в Восточном. Иван Евгеньевич верил, что пока обе крепости стоят там, где стоят, регион может спать спокойно. Он создавал их как две половинки. И если две половинки одного целого враждуют, то какое уж тут спокойствие! – восклицал он. – Я возьму на себя смелость сказать, что он не одобрил бы то, как мы с вами относимся друг к другу сейчас. Он хотел совершенно иного. Спасибо.
Родные Антона Беляева предпочли отмолчаться, последовав за ним вниз со сцены. Аплодисменты в этот раз вышли более жидкими, задумчивыми скорее.
Следующие семьи Беляевых, собранные в обоих городах, поддерживали предыдущих ораторов: Иван Евгеньевич был против войны между гнездами, которые он свил, откуда птенцы грозно вопили друг на друга; а текущее поведение горожан расстроило бы его.
Когда последние Беляевы закончили речь, к ним подошли Черников и Павлов.
– Давайте поаплодируем Александру Беляеву и его семье! – попросил Черников зрителей – и вместе с Павловым стали хлопать. Зал зааплодировал им вслед.
Говорить продолжил Сергей Павлович:
– Следующей часть программы мы с Алексеем Николаевичем объявляем небольшой киносеанс, который подробнее расскажет вам об основателе наших городов – Иване Беляеве. Приятного просмотра!
Из-за кулис рабочие выкатили экран длиной чуть ли не во всю сцену. Когда они его установили, над зрителями зажегся свет проектора – и на экране появилась картинка с названием фильма. Так как первую часть Малинин уже смотрел, он мог позволить себе более часто глазеть по сторонам, наблюдая за тем, как себя ведут зрители. В частности, его заинтересовало, что люди продолжали прибывать в зал: уже по одному или по двое, но они все еще приходили. Некоторые за отсутствием свободных мест в пределах досягаемости становились у стен рядом с сидячими местами, а отдельные люди даже приходили со своими раскладными стульями.