Так ещё раз о планах, кто мне ещё может понадобится?
Геологов взял, кузнецов взял, казаков дай бог возьму, печатников взял, жандармов, так, что же я забыл.
Ладно, все мысли — прощайте, до завтра.
Спать.
Глава 8
Территория Российской Империи.
Земля. Кубань.
19.03.1881-31.03.1881
Вчера вызвал Хозяин и приказал освежить память о тогдашних событиях.
Сказал, что Усача за мемуары засадил, а ты что розовый в крапинку, чтобы увиливать?
А на память я не жалуюсь, что надо вспомню, что надо забуду. Как он скажет, так и будет.
Вот и жена с близняшками, напротив сидят, боязливо на меня пялятся.
Жена у меня чудо-красавица. На неё кто не посмотрит, говорят, похожа, мол, на дочку известного в прошлом князя.
Таким любопытным, когда ещё интересовались, я бумагу показывал всё честь по чести, князя такого-то с семьёй извести за измену полностью и по исполнении доложить.
И спрашивал любопытных — смог бы я жить дальше, не исполнив волю своего Императора, ну да в прошлом это сейчас после пары несчастных случаев с особо дотошными, теперь тема исчерпана.
Да боятся меня люди — в позапрошлый год Хозяин даже обиделся немного — на него три серьёзно подготовленных покушения, а на меня четыре.
Ладно, пусть бояться, не привыкать — я пёс императора, его меч, просто многим не нравится, что меч этот с собачьим хвостом и входит под ребро сзади.
А всё моя скромная должность — полковник первого отдела, сектор глаголь.
Мои мальчики находятся на каждом суде Империи. И если он, вдруг сбрасывая дремотное состояние, встаёт из-за спины присяжных, подходит к судье и что-то шепчет ему, то судья немедленно с извинениями отпускает подозреваемого за недостаточностью улик — то все знают, десять минут простится с семьёй у него есть.
Потом начнётся гон, и самый прыткий бегал три месяца. Хозяин смеялся, подписывая приказ взять того бомбиста, по моему ходатайству, на работу. Теперь он у меня подотдел учебной работы возглавляет.
Так вот к началу. Писать поступил приказ с монастыря. До монастыря поезд не доходил — остановился недалече, насколько я помню в Роговской или Тимашевской.
Усач сразу ускакал, а Хозяин, я и человек тридцать, двинули на конях в пустынь. Я жадно глядел вокруг.
Сколько раз в промозглом холоде я мечтал о тёплом юге. Многие у нас мечтали.
Видел я часто таких замечтавшихся — их ледяные статуи на телеги грузили — со счастливыми улыбками на мёртвых лицах.
А мне повезло — попался Хозяин. Никогда не брошу и не придам. Пока жив он, буду жить я. Кто против воли его чихнёт — горло перегрызу.
Приехали мы в монастырь этот на полуостровке, вокруг заросли камыша, рыбацкие лодки вдалеке, да водная тишь кругом.
Не как у нас на Неве тёмно синее всё — а голубое, радостное.
С настоятелем и двумя подвижниками Хозяин беседовал без меня — о чём не знаю. Вроде святой водой его кропили, икону целовать заставляли. Да расписку на бланке РСС составил что, мол, после воцарения не монастырь ни его земли пяти вёрст окрест не пострадают.
Прихватили мы из монастыря одного из двоих сподвижников, и пять отроков-послушников.
Я ещё тогда подумал, зачем нам монахи, а потом вспомнил того, что в топке сожгли близ Тулы, и понял, что могил будет много — много грехов отпускать надо будет.
Умён царь и меня умным сделает.
Когда жгли, кроме меня и Хозяина, четверо было. Вора этого, не из простых, жандармы с казаками взяли и в вагон доставили.
Как сказал царь — информация о преступном мире Москвы — это конечно интересно, но главное ваше воспитание.
И начал воспитывать, да так что остальные блевали до пустых желудков.
Я смотрел внимательно — боялся отвлечься, а ну царь завтра скажет, мол, сделай также.
То, что он делал, задавая вопросы — больше всего походило на обвалку тушь свиней у нас на рынке.
Последние полчаса тот уже и хрипеть не мог, а хозяин медленно останавливаясь для пояснений, доделывал работу.
Потом мы впятером забрасывали остатки в топку. А хозяин стоял рядом и повторял — тяжело в учении — легко в раю.
Так вот взяли мы монахов, вернулись к поезду и принялись ждать Усача.
Хозяин местным концерты закатывал как в Бологом, а народу всё больше с каждым разом приходило.
Своей няньке грамотную девку в помощницы нашёл — как-то по вечеру пришла без пожитков и вся зареванная — да так и осталась у нас.
Через четыре дня первые тридцать казаков прискакали. Лошадей за следующей партией отправил, а казаков выстроил перед собой.
Все были хлопцы молодые.