Надо сказать, что на площади было так же много местных — якутов, бурятов, других народностей.
В конце речи он порадовал их тем, что на территории волости они приравниваются к русским — за это надо платить. В каждом племени из сотни два человека должны служить в РСС — один в военных мастерских, другой в строевых подразделениях.
За это я так же брал под охрану все места их культов, обещал не вести там строительства и не дать этого сделать другим.
Так же каждое племя платящие этот налог наделялось официально определённой территорией в аренду -1 р. в год, плюс вышеупомянутые люди, им так же полагалась двадцатая часть стоимости добытых на их земле стратегических природных ресурсов, буде такие будут там найдены.
Всемерно поощряется хлебопашество. На вновь раскорчеванных землях в течение пяти лет не берётся налог — а сами земли закрепляются в личную собственность указом РСС. На службу могут пойти более двух из сотни — все будут получать денежное содержание и продвигаться по службе согласно заслугам.
На этом месте собрание пришлось распустить в связи с поздним временем.
И я, наконец, сделал то, о чём мечтал второй день, лёг спать.
Глава 14
Территория Российской Империи.
Земля. Иркутск.
04.05.1881-05.06.1881
Зовут меня Павел Бурят. Бурят-это фамилия такая — по глупости получил. Вот бы имя рода взять, так нет же — тогда, в 1881 шибко грамотным себя посчитал.
Ну, как же — один из рода был на площади, когда царский указ оглашали.
Потом целый месяц по вечерам события того дня пересказывал — всё отбоя небело от слушателей.
К концу этого месяца многие старейшины к отцу в дом приехали, а после них и шаман прибыл.
Поговорили они, а потом меня к себе позали. Слово отец взял — сын, говорит, царь наш малый что удумал — паспорта всем народам, что в империи живут выдать.
Отец наш хоть и крещённый — по совету прежнего шамана крестился, сам уважал так же веру предков.
Решили мы, что ты во всём роду первым в роду паспорт получишь. По-русски я тогда понимал хорошо — понимал хуже и то отец из меня это усердно выбивал.
Братья мои старшие Кирилл и Мефодий уже вовсю отцу в лавке помогали и клиентам заказы отвозили.
Отец как по малолетству охромел — понял, что плохой из него будет охотник и добытчик для семьи. И сбежал со стойбища в Город.
Прибился к артели бондарей — подёнщиком сначала взяли. Силой и смекалкой его бог не обидел, вот и взяли пацанёнка за еду и ночлег.
А к девятнадцати годам хотели уже полноправным мастером в артель взять — так не пошёл он.
Сам стал пятивёдерные бочки делать, да яблоки и ранетки по лету на Аргунье скупать. В бочонки их складывает и в Ангару до зимы.
А зимой ледок собьёт, за колышек неприметный привязанную верёвку дёрнет, и бочонок с глубины достанет.
И моченые яблоки его в лёт уходили — потому, как свежими пахли. В первую же зиму он не только затраты оправдал но и дом свой поставил и мать мою в него привёл.
Купцы-конкуренты пока на другой товар не перешли дважды лихих людей подсылали, один раз власти натравливали.
Да отец, хоть охотником и не стал, ружьё в сенях всегда прятал, а уж стрелял, дай бог каждому.
Так что поделился он, как мог — с лихими людьми пулей, с начальством четвертью дохода.
Так вот об имени — пошёл я на следующее утро в паспортный стол — его в хоромах бывшего градоначальника организовали.
Девка красивая за столом сидела — спрашивает меня — чего изволите?
Мне тогда шестнадцать тогда ещё не исполнилось — а ко мне как к барину обращаются. Ну, стою я глазами хлопаю.
Хочешь, спрашивает, паспорт получить или в РСС записаться? Я, молча и кивнул — два раза. Мол, паспорт хочу получить.
Ну, она меня по очереди к двум столам и проводила.
Я язык свой проглотил, ни чего не понимаю. Она перо взяла, говорит, как ваше имя? Я из ступора вышел крестик нательный ей показал — говорю Паша.
А в фамилии я напутал — вместо рода — оленей — назвал всех ближних и дальних — так и сказал — из бурятов я.
Теперь, говорит, присвоим тебе индивидуальный имперский номер — цифры мне показала. Говорит, если твой паспорт кто украдёт или подделает — и его с ним арестуют, то по ИИН сделают телеграфный запрос.