Не знаю, что меня насторожило, но к дому мы подходили, удвоив осторожность.
Я оказался прав, повсюду были скрытые часовые. Прокравшись через подземный лаз, о котором ханец не знал — его подготовили в тайне мои люди — просто расширив более древнее сооружение, я стал свидетелем предательства ханьца.
Через тонкую перегородку я слышал голос князя Гунна и нескольких видных военачальников, а также голос ханьца.
Всё было так, как предупреждал в приватной беседе в день отъезда маленький хан — он дал мне дополнительные инструкции, потом пристрелил переводчика. Добив его вторым в голову улыбнувшись, попросил меня по ханьски — непредай.
А этот предал и теперь торговался о цене, хотел сдать нас и русского хана.
Дальше слушать небыло необходимости — я поджёг смоченный в вине пороховой фитиль от стоящих рядом бочонков с порохом.
Фитиль был длинный, и я почти успел уйти. Взрыв был такой силы, что одна из щепок от дома пробила мне левое плечо, взрыв также убил ещё двух моих родичей. Дальнейшее помню смутно, перевязка, захват лошадей, бешеная скачка из охваченного разгорающейся смутой Пекина.
Дальше была схватка с каким-то отрядом погоня, мои люди берегли меня, но когда я на грани сознания упал перед знаменем, где на белом фоне развевались чёрные буквы РСС, я не помню.
Однако ночью, несмотря на раны меня бесцеремонно разбудили. Женщины.
Мы с ними тренировались в стрельбе. Старшую звали Белоснежка. С нею в качестве переводчицы была моя будущая старшая жена Лани Орхидея. Это имя ей дал отец — убитый мной ханец.
Белоснежка задала вопрос, Лани перевела. Выполнено ли задание? Я ответил да, обе цели мертвы.
Последовал вопрос — точно?
Да, стрелял сам.
Белоснежка удовлетворённо прикрыла глаза. Тогда Лани спросила сама — что с моим отцом.
Я сказал, что люди князя Гуна окружили дом, а когда мы ушли через потайной ход и оставили в доме сюрприз — бочонок пороха, видимо князь был убит, так как его люди просто остервенели и когда мы отрывались от погони, он был убит.
Белоснежка попросила перевести ей, внимательно выслушала, смотря в глаза, и приказала немедленно отдыхать. Я провалился в сон.
Глава 20
Территория Российской Империи.
Земля. Иркутск. Ангара.
20.09.1881-17.11.1881
Время мчалось слишком быстро, я вместе с ним, но опаздывал. Все здесь оказывалось сложнее, чем на первый взгляд.
Тревожные сигналы стали приходить к октябрю — в Енисейскую губернию стягивались войска.
У меня там было около двух десятков агентов, в том числе писарь красноярского градоначальника, так что сведения получал без задержек.
Если на перекладных от Москвы до Красноярска дней двадцать пять, то войска двигались значительно медленее. Как сообщали агенты, брать меня будет гвардия с усилением из казаков.
Мандраж в столице присутствует, так что и брать меня решено только в декабре, когда стянут не меньше пяти тысяч верных.
Моя пропаганда приносит успехи. Отбираются части сильно окрашенные голубой кровью.
В принципе, чем встречать гостей есть уж сейчас. Сто пятнадцать АМ, сотня направляющих по 4 метра длиной, правда, ракет пока всего двадцать, плюс гибрид лимонки с бикфордовым шнуром.
Пришлось наладить производство бензиновых зажигалок — первые пошли как раз в дополнение этим бомбам.
Опять же реактивные снаряды — простейшие, без закрутки, начала 30х — размеры и принцип я помнил.
Самой трудной частью оказалась пороховая шашка двигателя — получается, но не совсем то, что в оригинале.
Нет оборудования для газовой цементации. Хорошо, что у меня есть хорошие спецы из Тулы. Долго им объяснять не пришлось и порох, который у нас Менделеев изобрёл в конце 90х годов 19 века, ухе делали массово.
В принципе все шашки были из него — но с разными замедлителями. На практике это означает, что о кучности падения можно говорить очень приблизительно.
А дальность не более трёх километров. Но, судя по первым испытаниям для войска до десяти тысяч должно хватить и этого. Атаковать меня будут зимой — навалятся скопом — значит пойдут скорей всего по реке.
Здесь, в этом веке, Ангара раз в три года покрывается льдом.
Так что образуется отличный санный путь. Я изображал лопуха и в дальние дозоры с этой стороны поставил самых ненадёжных исполнителей.
А в Иркутске кипела работа — я смонтировал на санях, по три на одни, шестьдесят направляющих. По виду эти катюши неказисты, но если не нападут в ближайшую неделю — им придётся туго.
Это тело — не требующее алкоголя было потрясающе работоспособно. Смог вывести производство ракет по пять в день, т. е. по сто пятьдесят в месяц.