Виктор Райтер
Миша
Его зовут Миша, и чем-то он очень похож на каждого из нас. Например, он вечно куда-то торопится, будто что-то не успеет в этой жизни. Даже свой обед, который происходит дома ровно в 13:15 по расписанию, он и то проглатывает в спешке. В его голове только и крутится «Все успеть!».
Я знаком с Мишей всего три года, но кажется, что знаю его всю жизнь, что знаю его с рождения. Отчетливо помню — у него редко бывает плохое настроение. Негодует он чаще всего на плохую погоду или же на невкусную еду, которую, порой, но все же приходится есть в силу некоторых обстоятельств.
Обычно, когда я встречаюсь с Мишей (а это происходит почти каждый день), мы обмениваемся любезностями и рассказываем друг другу как прошел наш день. Если я любитель все досконально описывать и предавать некий окрас моим рассказам, то мой собеседник всегда очень краток. И его нельзя в этом обвинять, ведь живет он «по расписанию». Вечно — одно и то же. Наверное, оттого-то он и боится что-то не успеть.
Чаще всего мой друг свободное время предпочитает проводить дома. Он не очень любит новые общества, я бы даже сказал, что от него немного веет пуританством. Порой, мне кажется, что Миша не из этого времени, не из этой эпохи. Он обязательно должен был родиться в семье какого-нибудь графа, а его мать бы умерла при родах (как подобало в те времена). При таких обстоятельствах я бы понимал почему мой друг так беззаботен, ведь не зная своих прародителей живется легче — их можно выдумать или совсем об этом не думать.
Быт Михаила совсем не утруждает. Наоборот же — он любит хаос, и именно от этого в его комнате постоянно, будто зафиксированный конституцией, стоит бардак. Кровать помята, объедки и вещи разбросаны, а на полу вечно скапливаются клоки его вечно выпадающих волос (подобая настоящему мужчине, он отказывается признавать расческу при своих прилично длинных локонах). Заходя к нему, мне становится немного стыдно, что мой товарищ таков. Но я ведь подружился с ним далеко не из-за этого. Для меня он — пример для подражания. Я часто пытаюсь ровняться на Мишу, но далеко не всегда у меня это получается.
Когда мой друг все же соглашается пойти и подышать свежим воздухом (только под таким предлогом его можно вытащить из берлоги), мы неторопливо прогуливаемся по нашему городскому парку. Во время этого я с необычайными стараниями пытаюсь выдавить из этого молчуна хотя бы по несколько фраз, но все тщетно, он — наблюдатель. Обогнав весь парк и рассмотрев всех людей, шедших к нам навстречу, увидя все красоты городского парка, мы возвращаемся в наши обители. По дороге к нашим домам, я замечаю, что Миша устал от моей компании и мы идем в полной тишине, перерабатывая воздух. И все же, мне с ним комфортно, а главное — интересно.
Несмотря на постоянное молчание, глаза Миши бесконечно горят, излучают тонны тепла, в котором так и хочется утонуть. Иногда даже приходят мысли, что мне хочется обнять моего друга, но мало кто это поймет, да и он со своим аскетизмом точно будет против этого, поэтому я отказываюсь от этой навязчивого сиюминутного желания.
Когда мне бывает одиноко или я пребываю не в самом лучшем духе, я захожу к нему. Заходя в его келью, я просто сажусь в его кресло, с которого уже который год свисают нитки, и выкладываю все, что у меня накопилось. Мне приятно льстит, что Миша очень внимательно слушает, пытается уловить каждый звук из моих уст. Он хороший собеседник. Именно таких нужно отправлять работать в телефон доверия. Если Мишу взволнует история его собеседника, он точно что-нибудь да ответить, изгоняя всяческие поводы игнорирования.
Вспоминая о проблемах, которые происходят в жизни моего друга, первое на ум приходит — безделие. Миша нервничает, когда в его «жизни по расписанию» ничего не происходит — он буквально выходит из себя, путем того, что в его и так инфернальной обители начинают летать предметы. Лучше его не трогать в этом состоянии. За три года я почти наизусть выучил его характер и понимаю, что ему надо. Именно поэтому в эти моменты я подбрасываю ему какую-нибудь работенку. Причем эти «подработки» совершенно просты, но я знаю, что Мишу это обязательно спасет и он поймет, что совсем не бесполезен в этой жизни, что от него все же есть толк.
Одна из таких подработок была пару месяцев назад. Это было лето, вроде июль. Погода в тот день была отличной. Солнце пробивалось сквозь шторы и занавески, гулял спокойный холодный ветерок. Самое то для дачи! Зайдя в гости к Мише без предупреждения, я заметил, что сегодня у него «бесполезный день», у него был, так сказать, выходной. Первое, что мне пришло в голову — взять его с собой на дачу, чтоб хоть как-то развеялся. Через полчаса мы уже сидели в машине. Миша всю дорогу с печалью смотрел в окно и очень вдумчиво заглядывался в людей, в деревья, и на коров, которые были уже ближе к деревеньке. Он искал в этом всем чего-то необычного, но в то же время понимал, что все так и должно быть, что так устроен мир.