Охранники дважды объехали периметр, лишь потом догадавшись обследовать полосу. Дверь в сарайчик была открыта. Войдя внутрь, они обнаружили Хадижу без сознания. Девушку доставили в лагерь, где консилиум врачей пришел к выводу: имеется тяжелой формы пневмоторакс и без ИВЛ она не выживет. Связавшись с миссией Красного Креста, Саид и его коллеги добились госпитализации Хадижи, которую перевезли на вертолете в лучшую больницу Аммана, Specialized Hospital in Amman. Там девушку перевели на ИВЛ. По моему исчезновению была подана информация в местное отделение полиции и в российское посольство, где, сличив мои фото из отеля и из досье лагеря «Заатари», третий атташе посольства Владимир Никитин закрыл компьютер и прошел в специализированную переговорную комнату. Там он набрал номер со стационарного телефона. Дождавшись ответа на том конце провода, коротко доложил:
— Личный номер 190119731045, соедините с Виктор Палычем. Виктор Палыч, есть информация по интересующему нас объекту. После побега из отеля скрывался в лагере беженцев, откуда бесследно исчез вчера вечером. Администрация лагеря и местная полиция склоняются к версии похищения. За этот период в лагере были три делегации, американская, французская и саудовская. Разрешите задействовать протокол «паутина»? — дождавшись ответа, со словами: «Благодарю. Будем стараться» он положил трубку.
Через час мои фото в мужском и женском теле получили резидентуры службы внешней разведки в Саудовской Аравии, в Израиле, Ираке и Сирии. Кроме того, точно такие же данные были зашифрованы в послании к двойным агентам, работавшим в американском и французском посольствах. Те в свою очередь разослали ориентировку многочисленным подчиненным, завербованным за долгие годы службы. Получил эти фото на свой одноразовый телефон для связи и Сиань Мацунага, филиппинский служащий отеля в городке Тараиф, на границе Иордании и Саудовской Аравии. На следующий день он дал объявление в местной газете с просьбой потерявшего кошелек с тринадцатью риалами человека обратиться к нему по месту работы. На случай проверки у Сиань действительно был кошелек именно с тринадцатью риалами.
Объявлению в саудовской газетенке увидели и в российской резидентуре в Эр-Рияде. Сигнал немедленно ушел в Амман, а затем и в Москву. След был найден, оставалось пойти по нему и найти искомый объект. Протокол «паутина» начал действовать и приносить первые результаты.
Но я всего этого не знал. И даже не предполагал, что с момента пересечения иорданской границы нахожусь под плотным колпаков наших спецслужб. Как и не знал, чем обязан такому интересу к моей персоне. Мои мысли были заняты анализом своей практически безнадежной ситуации. Пожалуй, я был в худшем положении, нежели в отеле, проснувшийся в теле девушки. К тому же я в плену, а собаки здесь верные, куском мяса их не обмануть. «Смотря каким куском мяса», — ехидно возразил внутренний голосок, который незамедлительно был послан мною в самую глубокую жопу мира.
Глава 2
Рекогносцировка
Сафия вернулась спустя полчаса, держа в руках красивый арабский наряд, отличавшийся от традиционных абаи: платье небесно-голубого цвета, с золотым шитьем по краю и на рукавах. Стоит ли говорить, что оно было глухое, застегивающееся на горле, и с длинными рукавами, рассчитанное на стандартный рост арабских девушек, им оно доходило бы до пят. Мне оказалось чуть ли не до лодыжек.
Широкий платок аналогичного цвета и кроя полагался на голову. Подумав, я решил не артачиться. Пока я переодевался с помощью Сафии, не мог не заметить ее внимательный, оценивающий взгляд, просканировавший меня с головы до пят.
— Госпожа, вы очень красивы, у вас такое прекрасное тело! — нарушила молчание девушка. — Понятно, почему господину вы так нравитесь. В вас невозможно не влюбиться!
Упс, приехали. Бедная девушка не понимает, что я пленница, или ей все мозги здесь выбили наказаниями? Следовало внести некоторую ясность.
— Так, Сафия, во-первых, не называй меня госпожой, меня зовут Саша, во-вторых, меня похитили, и я здесь пленница. И сделано это твоим старым козлом хозяином не по причине любви, а потому что я ему не позволила изнасиловать несовершеннолетнюю.
Используя весь свой запас английского вперемешку с арабским, прибегая к русскому мату при нехватке слов, я с трудом смог все рассказать ошеломленно взирающей на меня Сафии. Но глубины ее удивления я не понимал еще очень долго.