— Вам звонила мадам Соннеко, — сообщила она, кактолько увидела Мишеля.
Некоторое время ушло на то, чтобы расшифровать фантастическое произношение Онорины — она, разумеется, имела в виду мадам Сонг Кхо. Видимо, произошло что-то очень серьезное, раз бедная женщина решилась воспользоваться телефоном, который ей дал Мишель.
А что она сказала? — спросил Мишель.
Что ей надо срочно с вами увидеться, что это очень важно… По-моему, она плакала! И не захотела дать мне свой адрес! Что это еще за тайны? Уж не впутались ли вы в какую-нибудь темную историю, да еще вместе с мадемуазель Кристиной?
Да что ты, Онорина… вовсе нет! — возразил Мишель, но тут же нахмурил брови и посмотрел на Даниеля.
А у Даниеля при этом известии начался нервный тик. Однако, заметив подозрительный взгляд Онорины, кузены через силу заулыбались и попытались свести разговор к шутке.
Да это все пустяки! — успокаивал ее Мишель. — Не обращай внимания!
Очень жаль, что мадам нет дома, — грозно сказала Онорина. — Она бы задала несколько вопросов этой мадам Соннеко! По ее тону не скажешь, что кто-то собирался шутить…
В конце концов Онорина оставила молодых людей в покое и вернулась к себе на кухню.
Да… снова-здорово! — вздохнул Мишель. — Делать нечего, надо идти!
Конечно! — с готовностью отозвалась Кристина.
— Минуту! — воскликнул Даниель. — А вы забыли, что мы можем разойтись с Чен Суном?
Мишель действительно упустил этот момент.
О-ля-ля! А ведь правда! Вдруг он заявится, когда мы будем на улице Жёнёр? Этого нельзя допустить!
Но выход был найден почти сразу.
Все очень просто: мы организуем "комитет по встрече". Один из нас пойдет на улицу Жёнёр, а двое останутся здесь ждать Чен Суна, — предложил Мишель.
На этот раз "одним из нас" буду я! — заявил Даниель.
Пыл этого добровольца вызвал у Мишеля улыбку.
— Ты не слишком-то любезен по отношению к Кристине, — ответил он. — Ведь она войдет в ту часть комитета, которая останется здесь! Давай разыграем! Идти на улицу Жёнёр или оставаться здесь — одно другого стоит.
Даниель согласился. Они быстро устроили розыгрыш, и Мишель выиграл.
— Я передам от вас привет мадам Сонг Кхо, — сказал он, уходя. — Даниель, шахматная доска в верхнем ящикекомода. И не забудь про ход конем!
Даниель в ответ погрозил кулаком, чем сильно рассмешил Кристину и Мишеля.
Позвони, как только что-нибудь узнаешь, — крикнул вдогонку Даниель. — Если дело касается Чен Суна, то нам это может пригодиться!
Договорились! — ответил Мишель.
Сидя в автобусе, следовавшем в направлении улицы Жёнёр, Мишель обдумывал, как ему лучше поступить. Онорина не сказала, где мадам Сонг Кхо хотела их видеть — дома или в "Бон Порк". По идее молодая женщина еще целый час должна быть занята у мясника. С другой стороны, если произошло что-то серьезное, она могла и не пойти на работу.
Мишель рассудил, что будет логичнее сначала все-таки пойти к мяснику, а уж потом домой к мадам Сонг Кхо.
— Черт с ним, с этим ворчливым мясником! Наверное, она звонила от него.
Войдя в лавку "Бон Порк", Мишель никого не обнаружил, кроме полного человека с красным лицом в белом фартуке из грубой ткани.
— Здравствуйте, мсье! — сказал Мишель. — Я бы хотел поговорить с мадам Сонг Кхо.
На лице мясника отразилась неподдельная злоба.
Что вам надо от мадам Сонг Кхо? Она здесь больше не работает! Пусть только появится — я ее тут же вышвырну за дверь! С меня довольно!..
Мадам Сонг Кхо не приходила сегодня утром? — все же осмелился спросить мальчик. — А вдруг она заболела и просто не смогла вас предупредить?
Заболела… как же! Да она здоровее меня!
У Мишеля больше не было причин задерживаться в лавке. Он уже и так узнал все, что ему было нужно. Раз мадам Сонг Кхо не вышла на работу, оставалось только отправиться на улицу Жёнёр.
Мальчик сухо простился с мясником, который, похоже, был так же толстокож, как сало в его лавке.
Мишель подумал, что раз мадам Сонг Кхо смогла дойти до телефона, значит, она не больна. Почему же она не зашла в лавку извиниться?
Вскоре мальчик вошел в район развалин, где бедная молодая женщина нашла себе приют.
"Какая грустная судьба для женщины, занимавшей такое положение! — думал он. — Наверное, она жила во дворце, а теперь оказалась в такой дыре!"
А еще он думал о том, что приключение приключением, а эгоистом быть нельзя. И если он до сих пор ничего не рассказал маме, то только из-за того, что хотел сам разгадать тайну вазы с китайской рыбой.
"Как только вернусь на виллу — тут же введу маму в курс дела, — решил Мишель. — Может быть, она придумает, как помочь мадам Сонг Кхо?"
14
Быстро проскочив коридор, Мишель оказался во дворе дома номер 17 по улице Жёнёр.
Дверь в квартиру мадам Сонг Кхо была приоткрыта, и в полумраке просматривался тонкий силуэт молодой женщины.
Я уж думала, что вы не придете! — воскликнула она, нервно схватив Мишеля за руку. — Как же вы долго ехали!
В чем дело, мадам? Я пришел, как только смог.
Минг и Тхо исчезли!
Исчезли? Как это? — переспросил Мишель; уж чего-чего — а этого он никак не ожидал.
Молодая женщина попыталась взять себя в руки.
— Сегодня утром… каждое утро перед уходом на работу я хожу за молоком… детям к завтраку. Когда я вернулась, их уже не было… а на столе я нашла вот это!
"Это" представляло собой листок бумаги с какими-то загадочными знаками; впрочем, Мишель тут же понял, что это китайские иероглифы или что-то в том же роде.
Он молча разглядывал листок, ничего, естественно, не понимая.
— Это на моем родном языке, — сказала молодая женщина; у нее были заплаканные глаза, а щеки еще более ввалились и побледнели, чем обычно.
Мишель ждал, когда она переведет записку, но мадам Сонг Кхо казалась настолько удрученной, что, похоже, не догадывалась этого сделать.
Что же здесь написано? — спросил наконец Мишель, потеряв терпение.
Ах, да! Вы же не понимаете! Простите меня, я уже ничего не соображаю…
Она читала текст и тут же его переводила:
"Уважаемая мадам Сонг Кхо, ваши дети в безопасности. Они будут вам возвращены в обмен на вазу с китайской рыбой; эта ваза находится у ваших друзей — молодых французов, — которые вчера к вам приходили. Не затягивайте. Если через два дня я не получу вазу — вы больше никогда не увидите Минга и Тхо. То же самое произойдет при малейшей попытке обратиться в полицию. Предупредите об этом своих друзей; пусть принесут вазу, если хотят, чтобы вы получили своих детей обратно. Как только ваза будет у вас, прикрепите к окну простыню, чтобы я знал, что могу прийти".
Молодая женщина замолчала.
А подписи нет? — спросил Мишель; он никак не мог прийти в себя от удивления.
Нет… но на этот счет у меня нет никаких сомнений. Только Чен Сун может одновременно знать наш язык и быть в курсе всех дел!
Мишель задумался.
Вы не могли бы продиктовать мне текст записки? — спросил он.
Да… но успокойте меня, вы ведь отдадите вазу, правда? Прямо сейчас? Минг и Тхо — это все, что у меня осталось… Без них…
Молодая женщина задрожала, не сумев закончить фразу. У Мишеля сжалось сердце при виде этого горя. Он обдумывал, стоит ли сейчас говорить, что от вазы остались одни осколки и, самое главное, что пропал цилиндр, — ведь женщине и без того тяжело! С другой стороны, пообещав немедленно принести вазу, он мог поселить в ее душе напрасную надежду.
— Не бойтесь, мадам, — сказал наконец Мишель. — Ваши дети скоро к вам вернутся!
А что тут еще скажешь?
Вы уверены? — спросила мадам Сонг Кхо еле слышно.
Уверен, мадам! — заверил ее Мишель.
Мадам Сонг Кхо была в полной растерянности, но слова мальчика ее немного успокоили. Она перечитала послание, а Мишель все записал под ее диктовку.