Мадам Перо была так взволнована, что на несколько секунд забыла о снимках, но потом быстро просмотрела их все.
– Ничего не понимаю, – сказала она. – Зачем понадобилось отцу фотографировать стену сада?
И действительно, на фотографии была видна кирпичная стена. Необычной на ней была только табличка с черной стрелкой, указывающей вниз.
– Больше всего меня удивило то, что соседи не заметили в поведении отца ничего странного, если, конечно, не считать рытья щели, – продолжала пожилая женщина. – Если бы он сделал какое-нибудь важное открытие, то наверняка бы рассказал им о нем, правда?
Другие снимки изображали лестницу, сделанную из положенных горизонтально бревен; подземную галерею, свод которой поддерживался прочными деревянными опорами; основание стены, земля от которого была отброшена в сторону, и стол с лежащими на нем осколками керамики и другими предметами.
– Все это довольно любопытно! – заметила Мартина.
– Немного напоминает археологический раскоп, – добавил Мишель.
– Если это и есть то самое открытие в раю Кандида, то ты права, бабушка: очень странно, что дедушка Эжен никому о нем не рассказал. Я имею в виду, конечно, близких ему людей.
Мадам Перо покачала головой.
– Знаешь, когда пожилой человек живет один, у него часто меняется характер. Мне кажется, что он стал сторониться соседей. Вполне возможно, он не стал сообщать об открытии, чтобы не привлечь к нему внимания оккупационных властей.
– Наверно, так оно и было, бабушка. И все равно странно, что ты не обнаружила больше ничего, что было бы связано с предметами, изображенными на снимках. Никаких документов или записей…
– Ты же знаешь, в доме стояли солдаты, он был разграблен… Север Франции, особенно эта его часть, очень пострадал от военных действий. Здесь находились немецкие установки ФАУ-1[7]. Естественно, что авиация союзников постоянно наносила по ним бомбовые удары.
После этих объяснений все на какое-то время умолкли.
– И все-таки удивительно, что в саду не осталось никаких следов щели! – заметил Артур.
– Частично она была засыпана взрывом бомбы, – сказала мадам Перо. – Кроме того, соседи признались, что использовали ее обшивку на дрова. К тому же они перекопали часть сада и посадили там картошку. Понятно, что теперь там ровное место! И я нисколько не осуждаю этих людей. Жизнь в те времена была такой тяжелой! Чтобы выжить, приходилось засевать каждый клочок земли.
Друзья хорошо представляли себе то, о чем говорила хозяйка дома, потому что совсем недавно в одной из телепередач видели кинохронику тех времен.
– Если судить по надписи на визитной карточке вашего отца, он хотел передать фотографии ОАИПА, – проговорил Мишель. – Наверно, он был членом этого общества?
– Даже не знаю, Мишель. Впрочем, это вполне возможно. И что же из этого следует?
– Может быть, ваш отец направил те документы, о которых только что упоминала Мартина, в это общество?
– Как мы можем это узнать? – вздохнула мадам Перо.
– Все подобные общества время от времени издают бюллетени с отчетом о своей деятельности. Мой отец получает некоторые издания такого Рода и иногда дает их нам с Даниелем. Там порой встречаются очень интересные вещи. Не исключено, что среди старых бумаг на вашем чердаке сохранилось несколько таких бюллетеней.
– Очень может быть… Там столько старых бумаг! Мне кажется, Мишель, вас очень заинтересовала эта история?
Мальчик улыбнулся.
– Это действительно так, мадам. Дело в том, что мне в голову пришла одна мысль… Допустим, что ваш отец сделал важное открытие, которое могло бы заинтересовать археологов. Тогда Управление по охране исторических памятников могло бы занести место, где сделаны находки, в специальный реестр…
– И тогда план Фромара провалится! – воскликнула Мартина. – Потрясающе! Великолепно! Ты молодчина, Мишель!
– В этом никто не сомневался! – поддержал девочку Артур.
Мадам Перо понадобилось некоторое время, чтобы признать правоту Мишеля.
– К сожалению, через две недели все жители поселка должны быть выселены из своих домов, – вздохнула она. – И боюсь, что одних только этих снимков окажется недостаточно для занесения Ситэ-Флери в реестр исторических памятников.
Это был голос разума, однако друзья не собирались отказываться от своего замысла. Предложение Мишеля породило в них надежду…
– Как бы там ни было, ничто не мешает нам отправиться на чердак и покопаться в старых бумагах, – сказала Мартина. – Там вполне могут оказаться бюллетени общества.
– Ты права, – согласилась бабушка. – Все равно эти бумаги придется перетащить вниз и сжечь. А я тем временем приготовлю вам вкусный обед!
Приятели бегом бросились вверх по лестнице, ведущей на чердак, как будто от их скорости зависела судьба Ситэ-Флери.
И мальчикам, и Мартине разборка вещей на чердаке казалась чем-то похожим на увлекательную игру, хотя на чердаке царил полумрак и все предметы были покрыты толстым слоем пыли и паутины.
Особое внимание ребят привлекли газеты и журналы. Они вышли более сорока лет назад, и те новости, о которых в них сообщалось, давно стали историей.
К несчастью, бумаги были в полном беспорядке. Поэтому приходилось брать пачку за пачкой, развязывать веревки, которыми они были связаны, и тщательно просматривать газеты и журналы при тусклом свете, лившемся из маленького окошка.
Артур первым обнаружил один из бюллетеней ОАИПА.
– Май сорок третьего года! – воскликнул он.
– Просмотри содержание, – посоветовал Мишель.
Артур так и Сделал.
– Ничего, что касалось бы мсье Марньи.
На всякий случай он полистал журнал, но не нашел ничего, что было бы так или иначе связано с Врефаном и его окрестностями.
Мишель подошел к приятелю.
– «Выходит два раза в год», – прочел он на обложке бюллетеня. – Обычно в таких случаях один номер выпускается весной, а другой осенью.
Поиски продолжались. Друзья обнаружили два бюллетеня за 1941 год и начали уже терять надежду, когда Мишель вдруг воскликнул:
– Вот он! Октябрь сорок третьего! Второй номер за этот год.
– Значит, сюда его принес не дедушка Эжен, а кто-то другой, – заметила Мартина.
– Тем не менее здесь может упоминаться о его сообщении, – возразил Даниель.
Мишель тем временем пробежал глазами содержание.
– Сомневаюсь, что мы отыщем здесь что-нибудь новое, – сказал он. – Впрочем… Слушайте! «Прощание с Эженом Марньи. Протокол заседания от 11 мая 1943 года. Господин председатель открыл заседание словом прощания с недавно погибшим членом нашего общества Эженом Марньи. Он сказал:
– Дамы и господа!
Дорогие друзья! Я вынужден с прискорбием объявить вам, что с нами нет больше нашего коллеги и доброго друга Эжена Марньи. Он стал одной из жертв воздушного налета 5 мая, который вверг в траур Врефан и его окрестности. Мне сообщили о печальном событии, и я от вашего имени присутствовал на похоронах нашего коллеги вместе с теми из его друзей, которых успел предупредить. Как это ни горько, но родственникам покойного, которые живут в свободной зоне, не удалось вовремя сообщить о случившемся, и поэтому к последней обители его сопровождали только мы и несколько жителей Врефана. Мы еще сильнее скорбим о кончине мсье Марньи потому, что он собирался сделать чрезвычайно важное сообщение и просил меня включить в повестку дня сегодняшнего заседания его обсуждение. Смею надеяться, что в лучшие времена, которые, возможно, скоро настанут, наследники нашего друга смогут хотя бы отчасти возместить нам эту потерю. Предлагаю вам, дорогие коллеги, почтить память Эжена Марньи минутой молчания».
7
Неуправляемые реактивные снаряды, использовавшиеся во время II мировой войны немецкой армией для бомбардировок Лондона и южной части Англии. (Примеч. автора.)