Утром у меня скромный аппетит. Ем лёгкий йогурт, пью чай с тостами.
На улице свежо, гуляет холодок. Следую за Беллой. Волнение нарастает. Перед дверью тату-салона подруга толкает меня локтем и спрашивает:
— Готова?!
— Нет проблем, — вру я и захожу внутрь.
Тату-салон напоминает медицинский кабинет. В углу стоят кушетка и столик. На белых стенах развешены электронные плакаты с изображением татуировок. Тату-мастер приглашает нас жестом руки. Парень сухощавый, с длинными тёмными волосами. Одет в серую футболку и чёрные джинсы. На всю руку у него татуировка большой цветной дракон. Натужно сглотнув, выуживаю из сумочки купон, который дала мне Белла, и протягиваю тату-мастеру. Он спрашивает:
— Что набить?
Я оглядываю электронные плакаты. Хочу всё и ничего. Мой взгляд останавливается на татуировке в виде бантов.
— Б-банты объёмные на ягодицах, — отвечаю я крайне неуверенно.
— И покрупнее, — смеётся Белла.
Я снимаю куртку, ложусь на кушетку. Мурашки бегают по коже. Я мысленно готовлюсь испытывать боль. Тату-мастер берёт специальный пистолет и приступает к делу. Вместо красящего пигмента он вносит мне под кожу пикодиоды, которые будут светится. Приходится потерпеть, пока меня жалят, словно осами. Время от времени мы с Беллой переглядываемся, подруга подбадривает меня улыбкой.
Тату-мастер выполняет работу за час, потом объясняет, как через приложение на эффоне управлять пикодиодами. Подразобравшись, я делаю себе белые банты с чёрной обводкой — так татуировка подойдёт к платью.
Глядя в зеркало, мы с Беллой приходим в восторг. Мои банты смотрятся дерзко и сексуально. Кожа на ягодицах покраснела, зудит и болит. Но это того стоило.
Платье лишь наполовину прикрывает татуировку. В колледже заметят. Как-то я не сообразила.
Напоследок тату-мастер говорит мне не забывать заряжать пикодиоды от мобильного телефона.
— Буду ждать снова. — Парень машет нам рукой.
— Придём, если выиграем ещё купон, — смеёмся мы с Беллой. — Почаще устраивайте розыгрыши.
В колледже я чувствую себя неловко, часто поправляю платье и мысленно прошу не оборачиваться тех, кто проходит мимо. Хорошо, что большинство студентов на занятиях.
На вторую пару мы с Беллой тоже опоздали, поэтому идём коротать время в столовую. Я покупаю эспрессо-макиато. Попивая напиток, медленно отхожу от пережитого стресса.
— После занятий я к Жану, — делюсь планами.
— Только не показывай ему татуированные ножки, — предупреждает Белла. — А то сведёшь с ума…
Подруга осекается, прикрывает рот рукой:
— Ой, прости меня. Мне не следовало так говорить.
— Ничего. Ты ведь имела ввиду другое.
Перед звонком на перемену идём к аудитории, где будет последняя пара. Я прижимаюсь к стене, чтобы отсрочить появление пикантной новости.
Наступает большой перерыв. Приходят одногруппники. Почему-то на мне они задерживают взгляды. Что происходит? Или я себе накручиваю?
— Классное тату, — делает мне комплимент Жан, улыбаясь от уха до уха.
— Спасибо, — отвечаю я, скрывая удивление.
— Ну, увидимся после занятия.
Я киваю.
Откуда Жан знает?! Я хмурюсь. Мы с Беллой озадаченно смотрим друг на друга.
— Может быть, что-то уже попало в сеть, — шепчет на ухо подруга.
— Читаешь мои мысли.
Белла шустро заходит в интернет с телефона. Через каких-то десять секунд она начинает сдержанно смеяться:
— А вот и твои ножки!
Я смотрю на дисплей и краснею от смущения — в социальной сети в группе «Подслушано в Соважском колледже искусств» полчаса назад анонимно опубликована моя фотография с комментарием: «Мишель Ру и её новое тату. Ловите, пока кожа ещё горячая». Получается, в коридоре какой-то студент любовался моей спиной, обратил внимание на банты и щёлкнул их. Фотография собрала немного лайков, её никто не прокомментировал.
Набрав полную грудь воздуха, прохожу в конец аудитории. Кому интересно, тот обернётся и удовлетворит своё любопытство.
На лекции по истории кинематографа пожилой преподаватель рассказывает об отважных фронтовых журналистах, которые освещали события войны. Мы смотрим документальные фильмы. В первом бомбардировщики союзников летят под прикрытием истребителей и вдруг ни с того ни с сего начинают падать, словно потеряв крылья. Во втором солдаты союзников, не прикрываясь никакими силовыми щитами, идут в атаку и оказываются под ужасным градом пуль и снарядов. Со стратегической высоты оператор снимает их прорыв. Солдатам удаётся штурмом взять форпост. Всеобщее ликование. Победа! Но внезапно всё пространство вокруг озаряет яркая вспышка света, следует хлопок и мощное сотрясение. Грибовидное облако вдали стремительно растёт и поднимается высоко в небо. Происходящее кажется чем-то противоестественным. Оператор в камеру успевает попрощаться со своей семьёй, потом приходит ударная волна и уносит его в вечность. Какими же раньше люди были бесстрашными, какими жертвенными, какими отважными! Во время спектакля мне предстоит перевоплотиться в одного такого смелого и храброго человека.