Друзья дали ему немного прийти в себя и отдышаться, хотя сами сгорали от любопытства: что же такое сотворил их товарищ?
В общем, так… Когда ты рассказал о телефонном звонке, я сразу подумал, что жандармы знают больше, чем говорят!
Допустим. И что из этого?
— Что из этого? Считайте, что я только что был в жандармерии!
Рику наслаждался, глядя на ошеломленные лица друзей.
— В жандармерии? — недоверчиво переспросил Мишель. — Надеюсь, ты не допрашивал жандармов?
Рику пожал плечами.
— По-моему, я говорил, что учусь в коллеже.
Так вот, у меня есть одноклассник — сын жандарма. Его зовут Робер.
Мишель стал смутно догадываться, что к чему.
Ты был у Робера?
Так точно! Я зашел к нему, чтобы забрать книгу, которую якобы дал ему почитать перед каникулами. Естественно, он сказал, что я что-то напутал: никакой книги я ему не давал. А потом сам заговорил про капдезакские события. Мне даже не пришлось задавать наводящих вопросов.
Как так?..
Вот так. Я до того обнаглел, что помянул про телефонный звонок, представив дело таким образом, будто в Капдезаке это ни для кого не секрет. Он даже глазом не моргнул. А когда я сказал, что люди просто руками разводят, почему до сих пор не известна личность звонившего, он ответил, что, насколько он в курсе, жандармы его пока не нашли!
И это все? — разочарованно спросил Мишель.
Нет, погоди!.. Еще он добавил, что это не так-то просто; неизвестный звонил из глухомани по телефону, установленному дорожной полицией на случай транспортных происшествий.
Из глухомани, говоришь? — задумался Мишель. — Видно, не хотел, чтобы его застала полиция.
Так и есть. Полицейские выехали моментально, но птичка уже упорхнула. Не очень-то похоже на звонок автомобилиста, потерпевшего аварию. Теперь тебе ясно?
— Разумеется, ясно. У нашего господина Икс котелок варит. Он здорово все рассчитал… Поздравляю, Рику, ты гений!
Услышать похвалу из уст самого Мишеля было настолько почетно, что Рику зарумянился от удовольствия.
Чего уж там! Ерунда, — засмущался он. — Это все Робер…
И тем не менее ты сумел его разговорить.
А как ваши успехи? Есть что-нибудь?
Пока нет…
Я уже закончила, — сказала Мартина. — На моем участке никаких следов карандаша.
На моем тоже. Кстати, я только в этом магазинчике не был.
В скобяной лавке? — спросил Рику. — Давайте зайдем все вместе.
Ладно, пошли…
9
Трое друзей изучали витрину последнего магазинчика, который оставался на площади. Если и здесь неудача, им придется продолжать поиски и обшаривать город улица за улицей.
Мартина заинтересовалась деревянными сельскохозяйственными орудиями: вилами, граблями, ручными сажалками.
Такими вещами зимой промышляют горцы. Они живут в труднодоступных участках страны, — объяснил Рику.
Надеюсь, здесь, в Центральном массиве, снегопады не отрезают их от жизни? — спросила Мартина.
— Конечно, нет. Но высоко в горах — дело иное, там фермы часто отделены друг от друга многими километрами. Так что жители зимой сидят по домам и мастерят вот такие вещицы.
Наконец они вошли внутрь. И сразу почувствовали, что находятся в главном магазине города. И, очевидно, одном из старейших. На подобные мысли наводило обилие ящиков и стеллажей черного дерева; на них были прикреплены выписанные каллиграфическим почерком, хотя и выгоревшие от времени этикетки.
В лавке царил безупречный порядок; но от неизбежного для таких магазинов обилия разнообразнейших приспособлений и инструментов, развешанных по стенам до самого потолка, у непривычного человека разбегались глаза.
Устав от своих неудач, Мартина предоставила мальчикам самим вести разговор с приказчиком* пожилым мужчиной в серой рубашке, со странной манерой носить очки на лбу; на глаза он их опускал, лишь уточняя цены по толстенному гроссбуху.
Так что Мартина разгуливала по магазину и глазела на товары, выставленные на небольшом прилавке в глубине помещения. А Рику с Мишелем направились к главному прилавку.
У вас есть чернильный карандаш? — поинтересовался Мишель.
Анилиновый? — вежливо поправил его приказчик; «невежество» юных клиентов вызвало у него снисходительную улыбку.
Вот именно, — подтвердил Мишель, чувствуя, что они на верном пути, поскольку его просьба не натолкнулась на вежливый отказ.
Давненько их не спрашивали, — отвечал приказчик. — То ли дело во времена моей молодости!.. Правда, с той поры много воды утекло. Так вот: отправляясь на службу, новобранцы тогда непременно запасались анилиновыми карандашами, чтобы писать родным письма. Когда пишешь таким карандашом, буквы выходят жирными: раз-два — и страница заполнена.
Не переставая говорить, приказчик достал небольшой ящичек и поставил его на прилавок.
У меня только фиолетовые. Впрочем, я уж не помню, когда были другие. А можно задать вам нескромный вопрос: на что вы намерены его использовать? Надо полагать, не писать письма родителям? Для этого вполне годится шариковая ручка. Вы, наверное, здесь на каникулах?
Да, мы живем в Капдезаке.
В Капдезаке? Ну-ну! Красивейшие места, чудесная долина!.. Правда, названьице у нее… не самое веселое… Адская долина… Я слышал, плотина не слишком пострадала от недавних событий, это верно?
Приказчик был любитель поболтать. Расписывая подробности происшествия, Мишель воспользовался этим, чтобы обойти вопрос о том, зачем ему анилиновый карандаш.
— У меня в Капдезаке живет один хороший клиент… Может, вы его знаете, у него авторемонтная мастерская. Он, пожалуй, единственный, кто покупает у меня анилиновые карандаши. Кстати… мадемуазель, которая пришла с вами, кажется, желает сообщить нечто важное!
Мишель и Рику с удивлением обернулись и заметили Мартину; разоблаченная приказчиком, девушка вся вспыхнула. Она и в самом деле какое-то время делала робкие знаки, пытаясь привлечь к себе их внимание; но все ее поползновения не увенчались успехом.
Двое приятелей растерялись, не зная, как себя вести. В конце концов Мишель подошел к девушке — и обомлел. Перед ней на прилавке стоял ящичек с изображением черепа и двух костей на красной этикетке и надписью «Взрывчатые вещества»,
Мадемуазель интересуется взрывчатыми веществами? — сострил приказчик. — Я, признаюсь, считал, что это только мальчишки бредят всякими петардами и пистонами. Правда, у этой взрывчатки вполне мирное предназначение.
Да? И какое же? Расскажите, пожалуйста, — попросила Мартина, оправившись от смущения, в которое ее ввергли замечания приказчика.
Представьте себе: для посадки фруктовых деревьев! — ответил тот.
От удивления все трое лишились дара речи. Полюбовавшись произведенным эффектом, приказчик соблаговолил дать пояснения.
— Как вам, наверно, известно, прежде чем посадить дерево, надо вырыть довольно глубокую яму. Только, ради Бога, не думайте, что я смеюсь.
Для вас, небось, это нечто очень простое: сделал углубление и воткнул саженец… А теперь представим себе на секундочку, как это выглядит в горах, в каменистой почве… В данном случае единственный выход — взрывчатка! Ручным буром сверлите лунку, закладываете брусок взрывчатки — раз-два, и яма готова. Быстро, аккуратно, а при соблюдении элементарных мер предосторожности и практически безопасно!
Трое друзей слушали, разинув рты. Все это было им явно в диковинку. Поэтому приказчик продолжал:
Сразу после войны… разумеется, я имею в виду последнюю… были любопытные случаи. От партизан кое-где остались склады со взрывчаткой, которые власти не сумели вовремя взять под контроль. И крестьяне надумали пустить ее в ход, чтобы посадить фруктовые деревья. Увы!.. Невежество — вот вечная наша беда! Решив сэкономить на моей взрывчатке, они попросту загубили саженцы!