- За что? Она же не виновна...
- Подадим апелляцию, но надежды нет, - сказал адвокат. - Попробую через соцсети правозащитников подключить, но не очень верю в них, они берутся за громкие дела, чтобы по Первому каналу показали...
Пятьдесят тысяч, собранные людьми, Катя раздала прямо на площади перед судом. Она помнила, кто, сколько дал, подходила к людям и говорила: "Спасибо".
<p>
***</p>
Ангелина после звонка матери больше не смогла уснуть, как не пыталась. Раздражение переполняло её. Вот бог родственников послал, уже до наркотиков дошло. Нищета! Разбудили ни свет, ни заря. Она накинула халат и пошла в ванную комнату. Приняла душ, стало немного лучше, но настроения не было. Когда она спускалась вниз по лестнице в столовую, то видела, как две горничные шепчутся о чём-то. "Бездельницы! Сейчас я вам покажу!" - недовольно подумала она и закричала: "А ну-ка займитесь делом! Бездельницы! Вам и рубля платить нельзя, только и занимаетесь сплетнями". Отчитав горничных, вошла в столовую, завтрака не было, пошла на кухню. - "Почему завтрак не подан? - спросила раздражённым тоном. - "Так вы же в двенадцать спускаетесь, а сейчас девять", - удивлённо ответила повар. Она работала в доме лет пятнадцать, не боялась ни хозяина, ни хозяйки, знала себе цену. Готовила хорошо блюда любой кухни. Ангелина с ней никогда не связывалась, потому что та могла резко ответить, а если что, то и уйти, хлопнув дверью. Её несколько раз переманивали в другие дома, но Анатолий увеличивал ей зарплату, она оставалась.
- Получает на уровне начальника управления в мэрии, - говорил он. - Но что делать, на желудке не сэкономишь.
Муж любил завтракать, обедать и ужинать дома, любил традиционную русскую кухню с борщами, пирогами, холодцом и винегретом. Но, когда бывали гости, предпочитавшие, как и все в Москве, средиземноморскую еду, то ел и её, хотя потом жаловался: "Невозможная еда, слава богу, что не каждый день гости. Надо как-нибудь устроить русское застолье, посмотреть, как они будут холодец трескать! Никак не наиграются в заграничных моллюсков".
- Не делай этого, а то будут трезвонить по всем домам, что у Набоковых плохо принимали, мол, денег нет на шикарный стол, - высказала своё мнение Ангелина.
- Ты права, могут! Ты у меня умница, красавица и спортсменка.
- Зато ты спортом вообще не занимаешься, смотри, брошу тебя, вон живот торчит.
- Я, Лина, отношусь к спорту как Оскар Уайльд. Он писал, когда приходят мысли заняться физкультурой, то ложусь на диван и жду, пока они уйдут. Что-то в этом роде, - Анатолий засмеялся, обнял жену, поцеловал.
Ангелина была не из тех, кто придерживается какой-то диеты. Она ела всё вкусное, всё чего хотелось и при этом фигура в её сорок шесть, после трёх родов, оставалась почти такой же, как в девятнадцать лет, когда познакомились с Анатолием. Ежедневно плавала в бассейне, занималась на велотренажере, играла в большой теннис, ездила на лошади. Домой приходили массажистка, косметолог. Она не выглядела на свой возраст, особенно после того, как сделала идеальные зубы. Чувствовала себя на двадцать пять, гордилась этим.
- Боже! Я же не поплавала! А теперь после завтрака плавать трудно, - подумала она, посмотрела на часы, ещё было рано. Массажистка и косметолог должны были прийти к часу дня. Чтобы занять себя, решила пойти в оранжерею, посмотреть распустилась ли орхидеи. Надела спортивный костюм, спустилась на первый этаж, вышла во двор. В это время открылись ворота, въехала машина мужа. Анатолий, как и Ангелина, сами водили машины, поэтому водитель у них был только для прислуги, для закупки продуктов. Она не понимала тех, кто ездит с водителями, лишая себя огромного удовольствия.
- Что-то ты рано сегодня встала, - удивился муж, целуя её. - Без макияжа ты прекрасна, я тебе это сто раз говорил. К чему портить естественную красоту.
Ангелина не любила, когда её кто бы то ни было, кроме прислуги, видел без макияжа, а тем более муж. Настроение ещё больше испортилось.
- Подруга позвонила у неё неприятности, подняла меня ни свет ни заря. Я больше не смогла уснуть. Иду в оранжерею, хочу посмотреть, как чувствуют себя розы нашей любви. Помнишь!
- Всё помню... Я с тобой в оранжерею на минутку, потом обедать. Приехал раньше, в два уже совещание у мэра.
Они вошли в оранжерею, садовник, работавший на другом конце, пошёл им навстречу, но Анатолий сказал:
- Мы сами, не беспокойся.
- Почему ты с ними такой вежливый. Как будто всё время извиняешься, что они тебя за деньги обслуживают.
- Родители так воспитали: уважать людей, независимо от занимаемой должности. Вежливость - достоинство королей.
- Но не король!
- Вы, женщины, не умеете ладить, а уж с прислугой не церемонитесь, она от вас зависима. Ну, что розы? Хороши?
- Да!
- Пошёл обедать, а то опоздаю на совещание, - Анатолий поцеловал жену и ушёл. Ангелина ни разу не проговорилась мужу, что ей не нравятся розы. На первое свидание он пришёл с букетом именно белых роз. И она сказала, что это её любимые цветы и любимый цвет. С тех пор он дарил только белые цветы. А ей нравились орхидеи. В юности она читала роман, где герой дарил возлюбленной орхидеи, она никогда не видела эти цветы, но мечтала, что ей тоже будут их дарить. Позже, когда увидела, то влюбилась в них ещё больше. Садовник знал пристрастие хозяйки, развёл их в таком количестве, таких разных во всем многообразии и великолепии. Она ещё не дошла да того места, где они росли, а почувствовала их аромат. "Боже, как хорошо!" - сказала Ангелина и осторожно прикоснулась к одному из цветков. Наклонилась, понюхала непередаваемый запах свежей травы. Через несколько дней этот запах станет насыщенней, но Ангелина любила орхидеи в бутонах, нераспустившиеся.
Настроение улучшилось, она позвала садовника, велела нарезать букет белых роз и отнести горничной. Горничная знала, что букет надо поставить в гостиной. Мужу это нравилось. Из головы не выходил утренний звонок матери. "Докатилась Лена до наркотиков. А мама её оправдывает - подставили. Как же!". Ангелина не вспоминала о городке, где выросла, стёрлось из памяти детство, юность, даже лица матери и отца вспоминала с трудом. Всплывали лишь общие очертания. Всё время не хватало денег, она ходила черте как одетая. Краснела, когда вспоминала, в какой одежде приехала в Москву поступать в институт! Её жизнь разделилась на две половинка - до встречи с Анатолием и после. То, что было до, не существовало. Это устраивало не только её, но родителей Анатолия, да и его самого. Зачем в таких кругах бедные родственники из провинции? Её приняли без возражений, скандалов, когда Анатолий после двух месяцев знакомства привёл её в родительский дом и объявил, что женится. Ангелина училась на третьем курсе института, ей шёл двадцатый год. Трудно дались первые два года, несмотря на хорошую память, приходилось после лекций, семинаров, наскоро перекусив в институтской столовой, идти в библиотеку и просиживать там до вечера. Иногда позволяла себе расслабиться, заниматься в общежитии. Девчонки ходили на институтские мероприятия, Ангелине было на них скучно, хотя самые видные парни ухаживали за ней. Она охотно общалась, с одним даже ходила в кино, но ни к одному из них не испытывали никаких чувств. Всегда мечтала выйти замуж за богатого. В Москве в начале девяностых уже работали казино, ночные клубы. Иногда, ничего не сказав девчонкам, она доезжала на метро до центра, доходила до одного из ресторанов, который казался ей особенно престижным, останавливалась поодаль, и наблюдала, как из иномарок выходят мужчины, открывая двери женщинам. Душа замирала от восторга. Несмотря на зиму, мороз женщины были в вечерних платьях с накинутыми на плечи шубками. "Не нужны никакие сапоги, подъезжает машина, ты на каблучках в неё впорхнула и до ресторана! А я корплю над учебниками, ну стану врачом, родители будут считать, что в люди выбилась. Разве это люди! Вот люди! У них деньги!". В Москве в те времена было опасно одной вечером ездить на метро, ходить по улицам. Один раз Ангелина сама наблюдала перестрелку прямо на улице. Прохожие, в числе которых была и она, упали прямо на асфальт, у неё внутри всё сжалось от страха. Какой-то пожилой мужчина наклонился над ней и сказал: "Вставай, всё закончилось. Слышишь, милицейские машины едут, уже расстреляли какого-то бандита и его охрану". Ангелина встала, отряхнула грязь с куртки, в ужасе посмотрела на тротуар впереди. Всё было залито кровью, на асфальте лежали мужчины. "Кто их убил?" - спросила она. - " Кто, кто - бандиты, такие же, как и они. Гангстерские разборки, теперь у нас, как в Чикаго! Капитализм! Зачем одна ходишь? Как тебя мать отпускает?".