Его сильное бедро прижалось к ее лобку, и это вызвало вспышку самого примитивного наслаждения у нее внутри. Маленькие твердые груди болели как после укусов; затем он буквально впился в них после того, как его сильные руки стянули ее униформу до талии.
Она едва могла дышать. Похоть душила ее. Его рука скользнула под униформу, вниз по животу, пальцы погрузились в ее щелку, которая уже истекала соком. Ее собственная рука сделала то же самое, исследуя то, что она никогда не исследовала прежде. Его яички напоминали спелый плод. Затем, выше, к стволу, и вот вся горячая чувствительная штука в ее руке. Она выдавливала капли загадочной жидкости, скользя рукой взад и вперед по странному пульсирующему стержню плоти. Затем...
Она уже совсем без комбинезона. Голая и распластанная на спине, как шлюха на празднике плодородия в Гоморре.
Трахни меня...
- Эй, эй, подожди...
Грешная муза разбилась вдребезги, реальность вернулась.
Шэрон целовала его-по-настоящему.
Его руки заставили ее отступить.
- Это неправильно.
В голове у нее поплыли круги.
- Но почему?
- Ты давала обеты.
- Я...
- Я не собираюсь этого делать! Это же незаконно!
- А поцелуи? - возразила какая-то ее часть. - Прикосновения? Любовь- это незаконно?
- Ну да. В армии так и есть, и ты это знаешь. Давай выбираться отсюда. Я никогда не должен был приводить тебя сюда.
Она не могла поверить в то, что сказала.
- Мы никому не скажем. Давай просто...
- Нет! Ты же девственница! Ты не можешь просто так это отдать!
- Но я-я...
Действительность снова обрушилось на нее. Что я наделала! Ужас обрушился на нее, как тяжелая сеть. Она поднесла руки к лицу.
- О, Господи! Не знаю, что на меня нашло. Мне так неловко!
- Забудь об этом, - он вытер пот со лба. - Идем, осмотрим станцию "Солон".
Шэрон застенчиво последовала за ним к выходу. Что со мной такое? Она никогда в жизни так себя не вела. Что бы это значило? Что скажет священник на ее следующей исповеди? Что бы сказал генерал-викарий, если бы их поймали? Такое поведение может испортить мой послужной список...
- Не знаю, как тебе, - сказал Том, - но мне нужно выпить пива.
К своему стыду, она едва слышала его.
- Пиво? Оно запрещено уже почти пятьдесят лет.
- Конечно, в пределах всех христианских политических границ. Федерация сдает японцам половину станции "Солон" - это космическая торговая точка. Христианская Федерация не имеет там никакой юрисдикции. Выпивка, бордели, казино и - угадай, что? Твердая еда.
Шэрон ничего об этом не знала, но все равно ей было не очень интересно.
Официальная юрисдикция или нет, но такие послабления были грехом.
И сегодня она уже внесла свою долю.
Пока они шли по мосткам к дебаркадеру, Том, казалось, чувствовал себя не в своей тарелке. Она едва ли могла винить его за это. В конце концов, их шествие было остановлено толпой членов экипажа, ожидавших в пункте обработки.
- Господи. Я, блядь, ненавижу стоять в очередях.
Шэрон отмахнулась от этой вульгарности. Она покосилась на толпу, привстав на цыпочки, чтобы разглядеть поверх плеч и голов.
- Я нигде не вижу Бриджид. Интересно, где она?
- Эй! Там, впереди! - выразил Том свое недовольство. - Мы тут состаримся!
Равнодушный голос сзади застал их врасплох:
- Специалист, рядовой. Боюсь, что ваши разрешения на высадку аннулированы. Оба следуйте за мной.
Том уже готов был выпалить еще одно громкое возражение... пока не заметил, кто это сказал.
Генерал-викарий Люк.
Шэрон и Том поспешили за генералом-викарием, который направлялся обратно на командные уровни.
- Сэр, при всем моем уважении, у меня не было отпуска уже четырнадцать месяцев, - объяснил Том.
- А может быть, ты хочешь провести следующие четырнадцать месяцев на гауптвахте? - спокойно ответил командир. - И, по моему мнению, такому наглому, дерзкому сопляку вроде тебя там самое место.
Вот оно что, - уже не сомневалась Шэрон. - Должно быть, в обзорном отсеке установлено видеонаблюдение. Они видели, как я пыталась соблазнить Тома...
- Но, э-э, еще раз, сэр, при всем моем уважении. Вы только что дали мне отпуск на три дня.
- Ты заслуживаешь, чтобы тебе три дня надирали задницу за твой нечестивый рот. Успокойся, рядовой, или я так заеду тебе каблуком пониже спины, что ты окажешься в ионосфере.
Шэрон поникла, стыд наслаивался на стыд. Ей потребовалось все ее мужество, чтобы спросить: