Потом ей стало не до мальчика. Она встретила Илью, сводила счеты с жизнью и сбегала от Влада. Жизнь закрутила стремительным водоворотом, и Аня напрочь забыла о несчастном мальчике, заточенном за колючей проволокой интерната. Пока судьба снова не свела их вместе в пустой спальне семейного особняка Бондаренко. Тогда она уже знала, кто сломал ее, бросив в лапы уродливого извращенца Зомби. Знала и не могла поверить. А потом она узнала еще одну страшную вещь - Бондаренко собирается убить Арсения. Влад сказал ей об этом сам, в доверительной беседе, перемежающейся издевательствами и напоминаниями о сыром подвале и обезображенном оспинами насильнике. Убить ее руками.
-- За что? - спросила тогда Аня, не отводя глаз от безумного взгляда мужа.
-- Ты меня бросила, унизила и должна была ответить за это, - холодно ответил Бондаренко.
-- Арсения... за что? - сдерживая непрошеные слезы, уточнила Аня. -- Он же твой сын?
-- Сын? - он в изумлении приподнял бровь и неожиданно рассмеялся. Аня вздрогнула, по телу пробежали мурашки. -- Этот ублюдок никогда не был моим сыном. Моя жена нагуляла его с другом детства. У них там большая любовь была. У меня тоже тогда любовь была, - Бондаренко на мгновение задумался, что-то вспоминая видимо. И лицо его преобразилось: стало светлее, нежнее, человечнее. -- Но наши родители решили иначе. А потом будущая жена сообщила, что беременна. Нагло врала мне в лицо и улыбалась, сука. Она не знала, что я... - он осекся, а Аня неожиданно все поняла. И про Влада, и про их совместную жизнь.
-- Так вот почему ты не отговаривал меня от аборта, - с тоской прошептала она. -- А я ведь и правда не знала, чьего ребенка носила. Тогда, десять лет назад. Не знала. А ты был уверен, что не можешь иметь детей. И выкидыши... Какая же ты сволочь, Бондаренко. Я ведь изменила тебе впервые, когда врачи вынесли мне приговор - бесплодие. Ты убивал собственных детей, Влад.
Он ударил ее. Ладонью, наотмашь. Аня ощутила солоноватый привкус крови. Облизала языком разбитую губу. В прищуренных глазах Влада плескалась черная муть ненависти. Боже, с кем же она жила столько лет?! Жила и не замечала ничего. Аня усмехнулась. Сама виновата.
-- Я любил тебя. Думал, ты другая. А ты...Ты была такая же, как София. Ты тоже любила его. Этого жалкого офицеришку, который женщину удержать не может, - он притянул ее к себе. Аня не сопротивлялась. Да и что она могла, примотанная к стулу скотчем? -- За что? За что ты его так любишь?
-- Мы могли быть семьей, - вместо ответа говорила Аня. -- У нас могли быть дети. Двое. Трое. Семья, - последнее слово она выговорила по слогам. -- И я бы любила тебя и наших детей. Но ты ведь ничего не сделал, чтобы я тебя полюбила.
Влад стоял в противоположном углу комнаты, невидящим взглядом смотря куда-то поверх ее головы.
-- Надеешься, что он придет и спасет тебя, - он не спрашивал, утверждал. -- Он не придет, потому что очень скоро станет ненавидеть тебя. Ненавидеть и желать только одного - убить тебя.
Больше они не разговаривали. Аню заперли в спальне с одной кроватью и зарешеченными окнами. Она перебирала в голове слова Бондаренко. Об Арсении, о его матери и Илье. Что-то Влад сказал такое, настораживающее. Что-то, что связывало их всех. Ее, Арсения, Соню, Влада и Илью. Что-то такое...
И она поняла - что, когда к ней в комнату привели Арсения. Поняла, как только увидела его - точное отражение Ильи. Короткие волосы, немного светлее, чем у Ильи, но с тем же пепельным отливом. Такой же разрез глаз, форма губ, носа. Он даже двигался как Илья, поправлял волосы, поворачивал голову, улыбался. И почему она раньше не замечала? Только взгляд другой: не детский, холодный, пронзительный, черный, как сама ночь. И план родился в ее голове моментально. Недаром она была писательницей криминальных романов. Пришла пора применять свою фантазию на практике. Она должна была спасти Арсения, во что бы то ни стало. Спасти не просто ребенка, а сына Ильи.
Они проговорили пару часов. Вернее, говорила Аня, а Арсений отвечал языком жестов. Аня понимала не все, о многом догадывалась, но почти всегда верно. Потом она рассказала Арсению об Илье. Все как есть. На новость о том, что Илья может быть отцом Арсения, мальчик никак не отреагировал. Она назвала Арсению адрес Ильи, отдала ключ от его квартиры, висевший на цепочке вместе с золотой подковой, и свою сережку. Потом они разыграли, что у Арсения случился приступ, в существовании которого ее убеждали врачи закрытого интерната, да и сам Влад. И Аня видела однажды такой приступ, спровоцированный, как теперь она уже знала, лекарствами, которыми безбожно накачивали ребенка годами.