…И понять бы еще, этот чертов путч — смешал он мне все карты или, наоборот, развязал руки? В конце концов, Управление последние десять с лишним лет было моим единственным домом — шумным, склочным, не слишком уютным, но все-таки домом. А теперь у меня нет дома, и некуда возвращаться, и не на что оглянуться. Свобода — вещь очень болезненная, оказывается… Я не знаю, куда иду, но я непременно дойду, и помоги мне, Господи, дойти и не сломаться…
От его улыбки дежурную сестричку-послушницу просто вымело из палаты. Олег подошел к кровати и улыбнулся Кэт:
— Ну, здравствуй.
Конечно, Кэт не ответила. Олег осторожно присел на краешек:
— Ты знаешь, что я собираюсь сделать. Или догадываешься… — он взял ее исхудавшую почти до прозрачности руку в свои. — Я знаю, ты бы для меня это сделала, но понимаешь, решиться непросто. И тут приходится выбирать, да. Знаешь, я могу ошибиться, я всегда ошибался и еще долго буду ошибаться, но я выбираю для тебя то, что для самого себя бы выбрал. Ты бы поступила так же, верно?..
Делать все приходилось одной рукой, и это было дьявольски неудобно, но он справился. Тело Кэт было чистым — за этим в госпитальном крыле следили строго. Бережно усадив ее, Олег тщательно расчесал ее длинные волосы и постарался красиво уложить. Она всегда любила и умела быть красивой. Мысль о косметике он отбросил: то, что он будет раскрашивать Кэт, напоминало бы грязную и неуместную пародию. Затем он принялся одевать ее, тихо с ней разговаривая о каких-то глупостях. Это было особенно тяжело, и он пытался помогать себе левой рукой, но та болела и не слушалась. Тихое, чуть клокочущее дыхание Кэт не становилось ни реже, ни чаще. Олег постарался одеть ее потеплее: она всегда терпеть не могла холод. Затем накинул ей на плечи меховой плащ — тот самый, в котором видел ее в последний раз, с третьей попытки застегнув массивную брошь-застежку, и постарался расправить его как можно аккуратнее — почему-то это казалось важным. В ушах, накладываясь на ритм ее дыхания, то накатываясь, то откатываясь, ревела прибоем трагическая гитара Нейла Янга.
Следующая проблема оказалась посложнее: исхудавшая за последние дни Кэт была легонькой, как перышко, но нести ее одной рукой так, чтобы ей было удобно, Олег не смог бы. Однако, подумав, он справился и с этим. Из покрывала он соорудил что-то вроде шлейки, накинул ее через плечо. В качестве распорки пришлось выломать доску из дверцы шкафа. Он добавил пару подушек по бокам. Теперь Кэт могла сидеть, словно в беседке, у него перед грудью, а он мог удерживать ее правой рукой. Посадить ее в это приспособление, не причиняя неудобства, оказалось еще сложнее, но в конце концов он смог и это. Прижимая к себе Кэт, он спиной открыл дверь палаты.
Сестричка-послушница — лица Олег не разглядел, — кажется, попыталась возмутиться, но встретившись взглядом с Олегом, так и застыла с открытым ртом. А вот маг-лекарь — рослый угрюмый дядька с мосластыми лапищами опытного хирурга — похоже, что-то понял, во всяком случае, он чуть заметно кивнул Олегу. А Олег не кивнул в ответ. Ему было не до того.
Он медленно поднимался по винтовой лестнице и разговаривал с Кэт. Вот видишь, говорил он ей, какой выбор подсуропили мне эти поганцы? Выбор между смертью и не-жизнью — каково? Но я-то знаю, что ты никогда не выбирала ни того, ни другого, значит, нас с тобой это не устраивает. Смерть? «Какие сны в том смертном сне приснятся?»… Смерть, понимаешь, это такая штука, о которой мы ни черта не знаем, кроме того, что она бывает со всеми. И что бы там ни болтали романтики, одно известно: не бывает она красивой. Она, безносая, всегда уродлива, грязна и страшна — может, потому мы все ее и боимся, как ты думаешь?..
Другой вариант… Ведь наемничек, сука такая, предлагая его мне, предупредил, надо отдать ему должное, вполне честно, какая это засада. Да, это какое-то существование, какая-то деятельность — но именно что какая-то. А потом, посмотри, как они со Стасом теперь друг друга ненавидят! Хотела бы ты, чтобы нечто подобное легло между нами? Нет, если бы такой ценой можно было вернуть тебе полноценную жизнь — я бы и секунды не думал, но превратить тебя из живой… в какое-то непонятное существо, по-моему, все же неправильно.
Шаг за шагом, ступенька за ступенькой он выбрел на дозорную площадку донжона. Уж непонятно, что за такая угроза исходила от Олега — с покалеченной рукой, прижимающего к себе девушку в мехах, усаженную на идиотскую самопальную волокушу, что-то бормочущего под нос, — но только и часовой поспешил убраться. Вот и ладно, усмехнулся ему вслед Олег. Нам ведь его не надо, правда, Кэт?